Коронка в пиках до валета. Василий Новодворский

Чтение книги онлайн.

      …А на другой день – величественный зал Морского корпуса… Бесконечно длинные ряды кадетов и гардемаринов с ружьями. Посреди зала стоят они, «новички», в тесных новеньких мундирчиках, в белых штанах со штрипками…

      Стоят навытяжку… Дохнуть боятся… И гремят, ревут, заливаются трубы, фанфары и морские рожки… Блестящая толпа многочисленного начальства, в крестах и звездах, с лентами через плечо, в расшитых золотом черных мундирах… Во главе – старенький адмирал Телятев, начальник Корпуса… Он что-то говорит новичкам, а что – сам черт не разберет!.. Шамкает что-то…

      …В утомленную голову Ильи вдруг полезли мысли о Гавани.

      Двенадцать часов сейчас.

      Там, в Гавани, сейчас ребята играют в городки, а он с бритой головешкой, задыхаясь в тесном мундирчике, стоит, проглотив аршин, круто повернув шею, выпучив глаза на какие-то неведомые ему черные мундиры, расшитые золотом…

      Лезет другая назойливая мысль…

      …Ленка бессовестно ломает черемуху, сидя верхом на заборе (там место есть одно, без гвоздей… эх, забыл! Надо было набить!)…

      …К прошлому нет возврата. Как все это прошлое далеко, далеко!

      …Новые товарищи. Чужие лица. Стройный породистый князь Холмский, этот еще ничего!.. Носа не задирает. Кажись, простой… А вот князь Чибисов, да еще не просто Чибисов, а Чибисов-Долгоухий!.. Или граф Потатуев – оба дрянь!.. Форсунишки!.. Барон фон Фрейшютц… Длинный, белобрысый и надменный… Сволочь!.. В Гавань бы его заманить!.. Ну хоть бы на полчаса… Вот бы «делавары» ему шею наковыряли!.. Все сынки генералов, адмиралов. Все фамилии, бьющие в нос славой отцов и дедов!

      Но кроме них, этих баловней фортуны, конечно, есть и свои. Дети, так сказать, «морской демократии», обер-офицерские дети. Их даже больше, чем аристократов. Сыновья лейтенантов и даже штурманов – этих скромных безвестных тружеников моря, которых в случае их смерти просто вычеркивают из списков и которым никаких памятников никогда не ставят…

      Илья был штурманским сыном, то есть принадлежал в Корпусе к самой низшей социальной категории, и потому держался в стороне от аристократов… Те подкатывали к Корпусу на собственных рысаках, разговаривали друг с другом по-французски, по-английски, а Илья и его братия плелись пешком, иностранных языков не знали, да и по-русски-то говорили иногда на гаванском диалекте.

      Ротный командир Ильи, лейтенант Калугин, по-видимому, был большой стервец. Кривляка, всегда надушенный и припомаженный, влюбленный в самого себя, он постоянно зорко всматривался в лица кадетов – все смотрел вокруг себя, не смеется ли кто. Это был его пунктик. Всякий смех он принимал на свой счет – над ним-де смеются. И за каждую даже беглую улыбку посылал воспитанников в карцер, а то и на «барабан», то есть под розги к боцману Дудке, специалисту по экзекуциям.

      Конечно, князья и графы этим унизительным наказаниям не подвергались. Калугин скрепя сердце разрешал им не только улыбаться, но и смеяться (и как злоупотребляли этим правом сиятельные!), но тем горше приходилось детям скромных обер-офицерских чинов!

      Розги в Морском корпусе (как и во всех прочих учебных заведениях тогдашнего времени) процветали вовсю.

      Даже курьезы происходили.

      Одного кадета, как СКАЧАТЬ