Ступеньки к вершинам, или Неврологические сомнения. А. А. Скоромец

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в 1-й ЛМИ и поехал домой. Родители ничего не знали, были встревожены моим долгим отсутствием. Папа написал письмо директору в Сумы с вопросом: «Куда дели сына?» Родители думали, что меня распределили и сразу же отправили в Казахстан, где начинали осваивать целинные земли. Кстати, туда я попал через два года: в 1956 году летом поехал со стройотрядом по комсомольской путевке на уборку урожая пшеницы в Павлодарский край, в совхоз Кайманачиха.

      Родители организовали праздничный обед для своих друзей, кумовьев и родичей по случаю моего определения в студенты. А я с тайной гордостью ждал возвращения из Сум своей возлюбленной Гали Гамула. Она закончила 10 классов в селе Перекоповка и поступала в Сумской педагогический институт. (Я из Сум, а она – в Сумы. Опять почтовая связь!)

      Через несколько дней Галя вернулась из Сум огорченная – завалилась на сочинении. Из дома не выходила. Набрался храбрости, пришел к ней домой, стал успокаивать и предложил поступать в фармацевтическое училище, а потом и в фармацевтический институт: «Создадим дружески-семейный подряд: я стану выписывать лекарства, а ты – обеспечивать ими пациентов. И все будут довольны».

      Мама Гали, тетя Ульяна, ко мне относилась хорошо. Отец, Иван Федорович, строг и малоприветлив. Ее бабушка Мотря относилась ко всем, и ко мне в том числе, подозрительно.

      Уже из Ленинграда я писал Гале оптимистичные письма, но ответа ни разу не получил. Написав пять безответных писем, в шестом категорично сообщил, что это мое последнее послание, возобновлю переписку только после ответа. Не дождался. Через год на летних каникулах узнал, что Галя послушалась меня – поступила в фармацевтическое училище, но… уже вышла замуж за инициативного, вернувшегося со службы в армии мужчину.

      Из Анастасьевки написал дяде Грише в Песочное письмо, в котором сообщил о своем приезде и необходимости во временном жилье. Ответа не получил, но, когда приехал в Ленинград, дядя Гриша без дискуссии распорядился, чтобы тетя Нина поставила меня на довольствие, и показал, где мое лежбище.

      Меня определили в 115-ю группу из 14 человек, которая оказалась практически вся «фельдшерская», или великовозрастная. Например, Саша Ефимов – участник ВОВ, ее инвалид (ранение в голень, свисала стопа), бывший директор колхоза в Костромской области; Юра Цветков отслужил в Советской армии в Китае, на 10 лет старше нас; из десятиклассников оказался только Аркаша Григорьев, сын военнослужащего.

      С нашей группой проводили дополнительные занятия по химии и физике, очень доброжелательно разжевывали премудрости этих предметов.

      Почему-то меня назначили старостой первого потока (на курсе училось 675 студентов, три потока). Поток включал 18 групп, вместе слушали лекции. Выпускникам медицинских училищ легче было осваивать анатомию и биологию, зато больше времени требовалось на общеобразовательные дисциплины (химию, физику, историю КПСС и др.). Иногда девушки потешались надо мной за негармоничный подбор одежды (выбора у меня не было: темно-зеленая в белую полоску рубашка, красноватый галстук и синяя куртка) или за украинизированные фонемы в таких словах, как «хвасция», «кохве» и т. п.), но я воспринимал подшучивания спокойно, СКАЧАТЬ