Соленое детство в зоне. Том II. Жизнь – борьба!. Николай Углов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ в экзотических нарядах, длинноволосые (где парень, где девица?), кривляются, носятся по сцене, бессмысленно орут, чуть не проглатывая микрофон. Тьфу, пропасть! Дурачьё безмозглое! Только что: шум, визг, дым, свет мелькает – ни голосов, ни музыки, ни смысла! А ещё и хлопают им такие же олухи!

      По вечерам у нас в Красном уголке сразу несколько гитар. В то время на гитарах играл, наверное, каждый третий-четвёртый студент. Красивый, чернявый Панин, помню, хорошо исполнял под гитару песню на манер итальянского танго:

      Вечер, шумит у ног морской прибой. Грустный, иду один я к морю. Здесь мы, встречались каждый день с тобой. Ясен был простор голубой. Вернись — тебя любовь зовёт, вернись!

      Одно твоё лишь слово, вернёт нам снова любовь и жизнь!

      Ещё у него очень хорошо получалась песня-скороговорка «Мы на лыжах мчались рядом».

      Все ждут Меньшика:

      – Давай, «Голубое такси»!

      Он начинает нашу любимую и все подхватывают:

      Помню двор занесённый, снегом белым пушистым Ты стояла у дверцы голубого такси…

      Пропев эту крайне лирическую и нежную песню, все замолкали. Сделав паузу, Меньшик склоняет ёжик волос к гитаре и зычно начинал:

      Есть в Индийском океане остров. Название его Мадагаскар.

      Мы дружно подхватываем хором:

      Мадагаскар — страна моя.

      Здесь, как и всюду, цветёт весна. Мы тоже люди. Мы тоже любим.

      Хоть кожа чёрная у нас, но кровь чиста!

      Пропев гордую песню о свободе, мужестве людей, отстаивающих её, не сразу успокаиваемся. Начинаются политические споры. Одобряем нашего руководителя государства Хрущёва, свергнувшего тирана Сталина. Почти у всех есть пострадавшие родственники. Устаём от серьёзных споров и, перед тем, как разойтись по комнатам, упрашиваем озорного Томашевского пропеть свои блатные песни «на закуску». Прищурившись, закурив сигарету, он начинает:

      И вспоминая девичью красу,

      Мне стыдно было ковырять себе в носу!

      Все повеселели, хохочут, а он задорно бренчит на гитаре уже другую:

      От чего-то плакала японка. Почему-то весел был моряк!

      Теперь все хором упрашиваем:

      – Давай свою «коронку»!

      Томашевский не спеша закуривает следующую папиросу, стряхивает пепел, улыбается, трясёт своими кудрявыми вихрами и начинает озорно:

      Ты подошла ко мне танцующей походкой. И тихо, тихо шепнула: «Ну, пойдём»!

      А поздно вечером поила меня водкой. И овладела моим сердцем, как рублём.

      Вообще, блатных песен в то СКАЧАТЬ