Собрание сочинений. Том 2. Проза. Илья Кормильцев

Чтение книги онлайн.

      Послышались шаги по дорожке, медленно приближающиеся шаги. Я еще крепче вцепился в липкий обрез и начал почему-то думать о шариках из слоновой кости, о том, как они вложены друг в друга, о том, как они повторяют бесконечно один и тот же ажурный узор. Потом я подумал, что изо всех шариков только два имеют особый смысл – самый первый и самый последний, наружный. Потом я вспомнил, что благодаря особенностям ажурных сфер никто не мог сосчитать, сколько их вложено друг в друга.

      Шаги стали совсем близки. И тут я догадался переломить обрез и посмотреть в стволы. Два кружка света, два глаза смерти посмотрели на меня, и я вспомнил, чем кончались дневники поручика.

      Барби для Шушанны

      Совсем хорошее ружье Иван Степанович дал. Тяжелое, конечно. Конечно, тяжелое, если целый дом своротить может. Сколько денег должно стоить, страшно подумать. Если уйдешь живой, сказал, тоже твое будет. Приеду домой, найду Давида, покажу. Зачем показывать, себе оставлю. Зачем мне деньги, когда такой кусок золота – никогда не видел такой кусок, как кирпич! Приеду домой, пойду к Мкртчу, у которого дядя в Америке, покажу кирпич, скажу, пусть думает, только я должен быть с Шушанной у его дяди. Пусть думает, кем работать. Там тоже стрелять надо бывает. А кто в Арнаци лучший охотник? Мкртч знает, вместе ходили.

      Хороший человек Иван Степанович. Я ему сказал, как ты мне веришь! Наверно, следить будешь? А он мне сказал, Айрапет настоящий мужик, зачем проверять? И, конечно, Айрапет маму помнит. Как можно маму не помнить! Приеду домой, самый большой крест поставлю, красивый, из черного камня, самый красивый в Арнаци.

      Совсем хорошо отсюда улицу видно. Красивая улица, большая. Астожанка или как-то так. Я по-русски хорошо говорю, но улицы здесь совсем не помню. Не по-русски называются. Вот Ленина улица, Революции улица, это я помню. Иван Степанович сказал, зайдешь, Айрапет, в квартиру на последнем этаже, там дворники живут, скажешь, монтер. На кухню пройдешь, повозишься для виду, никого не будет, вот этим ключом дверку откроешь – и ты на крыше. А в квартире о тебе никто не вспомнит, там их десять семей. Сказал, что эта квартира знаменитая. Сам Сталин там при царе прятался и так на крышу ходил. А как потом уходить, на бумажке нарисовал, показал и бумажку потом сжег. Я сходил, посмотрел, пролезть можно, правда, голубь, сука, много гадил. Там сумку оставил и Барби рядом посадил.

      Совсем все хорошо, если бы не Ричард. Он мне много помогал, когда я приехал. Наших в городе полно, податься некуда. Кто на вокзале, кто в представительстве, а мне никуда нельзя. У меня два розыска, один за Зою, а второй за то, когда в автобус с тюрками на мост стрелять ходили. Ричард тогда меня в ресторане спать оставлял. Нельзя, а он оставлял. Есть давал.

      Правда, я работал немного. Ящики с помидорами подносил.

      Как мне Ричарда жалко! Такой уважаемый человек был! Умный, Шушанну в шахматы играть учил. СКАЧАТЬ