Великий распад. Воспоминания. И. И. Колышко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Плеве, ни Витте ничего бы не поделали. А мне куда же… Несемся куда-то. С орбиты сорвались. А победить Германию может лишь самодержавная Россия… В этом убедятся, когда рухнет оно, когда рухнет все. Потому что конец самодержавию есть конец России. Меня не будет, а вы вспомните. Ну, Бог с вами! Устал. Ах, если бы хоть десяток лет с плеч!…

      Государь пожертвовал Штюрмером после речи Милюкова, направленной через голову Штюрмера в императрицу. И эта речь, а главное, что ударили за нее по Штюрмеру, а не по Милюкову, свидетельствовала, что революция в России уже началась. Да этого и не скрывали. Стахович²⁷⁹, проездом через Стокгольм, не мне одному говорил о готовом дворцовом заговоре: тогда еще мечтали ограничиться устранением Николая с Александрой Федоровной. Заговором руководили Гучков, ген[ерал] Поливанов²⁸⁰ и Бьюкенен. Привести его в исполнение должны были: Орлов²⁸¹, Белосельский²⁸², Николай Николаевич – почти вся дворцовая камарилья, за исключением Нилова, Путятина и Дрентельна²⁸³.

* * *

      Сидя в Трубецком бастионе Петропавловки о бок с Протопоповым, Сухомлиновым, Вырубовой, Штюрмер покорно ждал конца. На бесконечные допросы следственной комиссии Муравьева он большею частью молчал. Осмотр всех его бумаг, равно как и бумаг бывшего царя и царицы, не дали и намека на то, что Милюков назвал «предательством». Тем не менее, старика мучили – мучили физически. Ему не дали даже матраца, не допускали пищи из дому. Страдая острым воспалением мочевого пузыря, он требовал введения катэдра. Ему прислали грязного фельдшера с грязным катэдром. Произвели заражение крови. Отправили в больницу «Крестов» – отправили ночью, тайком, потому что караул крепости решил «изменника» не выпускать. В «Крестах» его хотел заколоть караульный. Тогда, при 40-град[усной] температуре, после долгих хлопот, его позволили перевезти в частную лечебницу. Но старик уже агонизировал. Тем не менее, Керенский распорядился у изголовья умирающего приставить солдат с ружьями. Так и скончался он между штыками, быть может, бежецких мужиков, на которых опирал свою власть²⁸⁴.

      Когда еще он был в крепости, Керенскому вздумалось произвести смотр арестованных. Он велел их всех выстроить в коридоре, каждого перед дверью своей камеры. И вот они стояли, дрожа, в арестантских халатах, опираясь на косяки – вчерашние властители, сегодня – арестанты: Голицын²⁸⁵, Штюрмер, Протопопов, Сухомлинов и друг[ие]. Керенский в френче обошел фронт, стал посередине коридора:

      – Вам известно, господа, что перед вами генерал-прокурор… Да-с! Генерал-прокурор… А вы – мои заключенные. Ко мне доходят жалобы на строгости… А вы разве были мягки? Испытайте то, что заставляли испытывать других!… Впрочем, законные просьбы я прикажу удовлетворить… Какие у вас просьбы к генерал-прокурору?… Говорите смело!…

      – Часы бы возвратили, – робко произнес кн[язь] Голицын. – Без часов жутко…

      – Часы бьют в крепости. И даже с курантом… Каждые четверть часа слышите ваше излюбленное «Коль славен»…

      – Катэдр – простонал Штюрмер.

      – Катэдр? Что это? Комендант…

      Подскочил СКАЧАТЬ