По зарубкам Золотого демона. Алексей Васильевич Губарев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Похоже, они с рождения под жвак напичканы этой дрянью. Миллионы японцев в глаза смеются цунами, сметающей в доли секунды так любимый мегаполис, но стоит Большой волне ослабленным языком слизать три пучка укропа, как фермер хватает вожжи и сломя голову летит в сарай вешаться. Только проливной дождь выколупает из грядки семена тыкв, как селянин натирает мылом шпагат и давится прямо на веранде. Обнесет заморозок цвет с яблони, тут же удушенный земледелец мирно покачивается на первом же суку.

      Может в этом захватывающем деле и присутствует какая-то пресность, не спорю. О здоровом пристрастии к земледелию, отправившем на небеса неисчислимое множество душ, написано немало пафосных трактатов. И, хотя все они написаны без присущего всякому философу тонкого юмора, что-о я там ни разу не встретил упоминания о пресности этого милого порока.

      И насчёт жизни лично я не думаю, что это так. Пресность не то определение, которое раскрывает смертному понятие «жизнь». Зараза людских выходок, кроме безграничной животной страсти к огородничеству, многогранна и в большинстве своём придаёт жизни некоторую пикантность. Особенно, если вы ограбили ювелирный магазин и ваши локоны развевает ветер преследования.

      А уж если вы пренебрегли наследственной тягой к сенокосам и по достижении восемнадцати лет смылись из деревни, тут, поверьте, пресным и не пахнет. Я не знаю, что именно погоняет юные годы бежать из деревни. Известно лишь, что вся русская классическая литература пропитана сочными сценами застольных бесед за самоваром, где в гробовой тишине вдовой, которую запросто можно спутать с привидением, торжественно произносится фраза: – Муженёк-то мой сам построил эвти хоромы. Да таская брёвна, надорвался и в скорости помер бедный наш кормилец.

      Очутившейся в стодвадцатитысячной жемчужине, какими кишит русский Дальний Восток, деревенщине скучать не приходится. Сначала подданного Деметры, поменявшего крик петуха на дребезг трамвая, берёт на поруки скорая помощь и доставляет отступника в травмпункт, откуда дюжие санитары препровождают покалеченного в ближайшую хирургию. (В тридцати метрах от автовокзала разиню чуть не насмерть сбивает путающий день с ночью сонный таксист, отрёкшийся от всего христианского в погоне за хлебом насущным.)

      Когда, подобно мартовскому снегу, сходят гипсы, а костыли отваливаются словно панты с оленя, бедняга видит вместо весны ноябрь и заснеженные хребты Сихотэ-Алиня. Поэтому жертва исхода, не теряя времени, тут же на скорую руку устраивает свой спартанский быт и выходит на работу.

      Как правило, первое жильё не более чем съемная комнатушка, поглощающая три с гаком четверти тощего бюджета, где-то двенадцать тысяч рублей в месяц. Первая работа, предусмотренная для землепашеской родословной, незатейлива и безоблачна. Нужно просто до упаду шляться между прилавками и бесцельно таскать по гастроному всё, на что укажет заведующая. Месячного пособия за подобные чудачества хватает только на оплату коммунального обустройства, СКАЧАТЬ