Игра в мечты. Евгений Титов

Чтение книги онлайн.

      – Пойдём тогда перекусим, Вов. Мы уже маленько выпили. Я яичницу пожарил, супчик в печке сообразил, просохнешь. У нас уже тепло в доме, – попытался Бадхи приободрить Вовку.

      Гипнотизёр первым вошёл в комнату, остановился на пороге, постоял, понюхал воздух, достал из ранца тряпочку или платочек, развернул, в щепотку набрал чего-то серого, подкинул в воздух и дунул, скороговоркой пробурчав себе под нос. В комнате быстро установилась едкая и острая вонь, как от дохлой кошки, не разложившейся до конца; вонь, которая входила в тебя неприятными мурашками и скользила внутри, проникая до костей. Бадхи вдохнул, чихнул по-собачьи и зашёл как ни в чём не бывало (деревенский ведь человек). Вовка зажал нос и взвизгнул: «Блин! Ващеее!» Я тоже прикрылся ладонью и сглотнул свежий уличный воздух, оставшийся ещё в гортани, а Стас, кажется, даже ничего не заметил. Кошки, собаки, мыши – ему всё одно, он бесенят иной раз давит одной левой. Стряхнёт с рукава и рифлёной фирменной подошвой их. Стас – закалённый в любых боях человек. Тогда Гипнотизёр впервые к нам обратился. Голос его был кругл и тяжёл, из самой горловой глубины.

      – Это подношение Патрикею-домочадцу, чтобы ночью никого не задушил. Старинный заговόр. Очень помогает, особенно если дом стоит близко к воде, и дверь в доме выходит на северную сторону.

      – А если на южную? – попытался Стас поддеть знатока.

      – А если на южную, – сказал он серьёзно и просто, даже прохладно, – то я бы здесь на ночь не остался. Патрикей задушит. Усыпит, даже если спать не хочешь, и задушит во сне. Лучше на улице ночевать, хоть на морозе. – И, помолчав, добавил. – Я такое уже видел.

      – Какое? – спросил Станислав осторожно.

      – А такое. В избе три человека утром не проснулись.

      – Может… угорели?

      – Летом? Печь не топлена была. Спиртного не пили, скоромное не ели. Патрикей задушил. Не любит он.

      – Чего не любит? – уже стало интересно всем.

      – А людей не любит. Тех, кто в дому не живёт, хозяйство в нём не ведёт, а приезжает, как бы к нему в гости.

      Я хотел отметить как государственный регистратор, что дом-то оформлен на Бадхино имя, но шуточные слова будто застряли, да и все уже расселись за столом.

      Комнатка наша была такой скромной, что, кроме печки-голландки, трёх разложенных лет десять назад старых диванов по углам, смогла вместить только круглый стол меж ними, возле которого нужно было кружиться ламбадой, чтобы пройти на диван. Табурет был один, его и занял Гипнотизёр, сев у печки спиной ко входу.

      Бадхи попытался уступить ему более удобное место, но Гипнотизёр коротко заметил, что так безопаснее – за спину Устримея-скороходница не зайдёт, она углов да дверей боится, а от печки её прямо-таки трясёт. Кто такая Устримея, мы спрашивать не стали, поскольку уже разлили.

      Я окончательно проснулся. Бадхи, увидев зимнее застывшее озеро, мысленно засобирался на рыбалку. Стас поднял наконец СКАЧАТЬ