Русский Монпарнас. Парижская проза 1920–1930-х годов в контексте транснационального модернизма. Мария Рубинс
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Русский Монпарнас. Парижская проза 1920–1930-х годов в контексте транснационального модернизма - Мария Рубинс страница 5

СКАЧАТЬ «вернуться в Россию – стихами» и т. п. Исследователи русского зарубежья, в свою очередь, склонны выводить генеалогию писателей диаспоры преимущественно из русской классики и Серебряного века[19].

      Такая мононациональная оптика игнорирует принципиальные различия, существовавшие внутри литературной диаспоры. Хотя она вполне применима ко многим литературным явлениям русского зарубежья первой волны (особенно к тем авторам, которые сознательно приняли на себя роль хранителей дореволюционного наследия), она не учитывает специфику русского Монпарнаса, для которого в значительной степени была характерна гибридность и ориентация на разнообразные художественные стили, существовавшие в европейском культурном пространстве. Исследование творчества этих писателей требует иного критического подхода, позволяющего пересмотреть их взаимоотношения с русским каноном, с одной стороны, и с модернистским транснациональным каноном, с другой. В этой перспективе наследие младоэмигрантов предстает как контрнарратив русской диаспоры и вместе с тем как вариант литературного письма, характерного для более широкого западного культурно-исторического контекста.

      Упомянутый выше традиционный подход к творчеству младоэмигрантов в последнее время был поставлен под сомнение в некоторых исследованиях. В монографии Леонида Ливака анализируется ряд культурных мифов, сформировавшихся вокруг писателей русского Парижа, в том числе и миф об их изоляции от европейской культуры[20], и прослеживается влияние на них таких важных представителей французской литературы, как Пруст, Жид и Селин[21]. Ирина Каспэ, опираясь на социологические теории, обращается к механизмам формирования поколенческой модели в документальных текстах русского Монпарнаса[22]. Анник Морар, вслед за Ливаком и Каспэ, подвергает сомнению представление о «незамеченности» этого поколения писателей и характеризует их положение как вполне сознательный «отрыв от корней» (déracination)[23]. Притом что я учитываю выводы, сделанные в этих исследованиях, я помещаю наследие русского Монпарнаса в более широкий литературный контекст, не ограничиваясь отдельными влияниями или осознанной рецепцией писателями младшего поколения хрестоматийных текстов французских модернистов. Задачей параллельного обсуждения авторов как русского, так и не-русского Монпарнаса является выявление общих тематических, эстетических, философских и идеологических парадигм, которые выходят за мононациональные и моноязыковые границы и демонстрируют, что русские эмигранты были активными участниками панъевропейского литературного модернизма.

      В каждом из четырех разделов книги выбран особый подход к исследованию транснационального литературного диалога. Наиболее характерные аспекты эстетики и поэтики русского Монпарнаса представлены в следующих ракурсах: жанр, локус (современный мегаполис), СКАЧАТЬ



<p>19</p>

Основной вопрос, поставленный в недавно опубликованной монографии Слобин (Slobin (2013)), касается вклада русской эмигрантской литературы в развитие послереволюционных представлений о национальной идентичности. Автор называет свою книгу исследованием русского национализма и сосредотачивается на языковой и культурной преемственности как основных принципах устройства диаспоры. За исключением Набокова, который представлен как своего рода оппонент более консервативных авторов русского зарубежья (Ремизова, Ходасевича, Бунина, а также Цветаевой), Слобин выбирает примеры, подчеркивающие плавный переход от дореволюционной русской традиции (Гоголя, Достоевского, Тургенева и представителей Серебряного века) к литературе эмиграции. Материал, представленный в книге Слобин, воссоздает именно тот контекст, который и заставил писателей русского Монпарнаса сформулировать альтернативную идентичность.

<p>20</p>

Представление о культурной изоляции, изначально сформулированное самими авторами диаспоры, в очередной раз возникает и в более поздних исследованиях эмигрантского творчества (напр., см.: Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции. 1919 – 1939. М.: Полторак, 1999).

<p>21</p>

Livak L. How It Was Done in Paris: Russian Emigre Literature and French Modernism. Madison, WI: The University of Wisconsin Press, 2003.

<p>22</p>

Каспэ И. Искусство отсутствовать: Незамеченное поколение русской литературы. М.: НЛО, 2005.

<p>23</p>

Morard A. De l’émigré au deraciné. La “jeune génération” des écrivains russes entre identité et esthétique (Paris, 1920 – 1940). Lausanne: L’Age d’homme, 2010. Из других работ, где уделяется существенное внимание младшему поколению русских парижан, см.: Русские писатели в Париже: взгляд на французскую литературу / Под ред. Ж. – П. Жаккара, А. Морар, Ж. Тасси. М.: Русский путь, 2007; Демидова О. Метаморфозы в изгнании: литературный быт русского зарубежья. СПб.: Гиперион, 2003; Матвеева Ю. Самосознание поколения в творчестве писателей-младоэмигрантов. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2008; Семенова С. Русская проза и поэзия 1920 – 1930-х годов. М.: ИМЛИ РАН, 2001.