Зачем звезда герою. Приговорённый к подвигу. Николай Гайдук

Чтение книги онлайн.

      И вдруг в этой крепости – видел во сне Солдатеич – появляется Физик. Чёрт его знает, откуда он вдруг возникает – как будто из пробирки, из голубовато-черного искрящегося дыма. Энергичный, всесторонне развитый Физик любит почитать стихи и прозу, любит музыку, живопись. Но более того окаянный Физик без ума, без памяти влюблён в расщепление атома. Хлебом не корми его, дай только посидеть, поколдовать в лаборатории. «Физикам не нужен общепит – дай им только атом расщепить!», как сочинил один кудрявый Лирик.

      И вот этот одержимый отщепенец, играя и шутя, однажды бросил перчатку в физиономию Лирика. У вас тут, мол, Великая Стена Просвещения, а у нас – Грандиозный Демон Разрушения. Давайте-ка посмотрим: кто – кого. И день за днём, и год за годом бессознательный вызов учёных становится вполне сознательным. И появляются у них свои предводители, число которых нынче велико – Тамерлан, Чингиз Хан, Батый, Наполеон и Гитлер. Под натиском дерзких и наглых, жестоких и вероломных демоном разрушения теперь уже стало понятно: Великая Стена Просвещения – это просто-напросто бумажная стена. Увы! Покуда Лирики строчили свои книги – кирпичи укладывали в стены крепости – Физики за это время столько смертоносного оружия насочиняли, что никакая крепость не выдержит осады, в пух и прах разлетится.

      Эти странные сны удручали его, много умных книжек прочитавшего. Получалось так, что всё это баловство – светлые сказки, мечты и надежды. Грандиозный Демон Разрушения тысячелетиями хозяйничает на этой Земле. И никто и ничто не указ ему, не командир. Что же делать? Какие опоры поставить для Великой Стены Просвещения, при помощи которой давно уже сдерживается натиск воинственной темноты?

      И вдруг однажды крючки этих вопросов распрямились, перестали царапать душу и сердце. И перестали его донимать странные сны о Великой Стене Просвещения.

      Лобастая голова Стародубцева, набитая прочитанными книжками, словно бы осталась на полях сражений, а заместо неё – прикрутили башку хладнокровного физика. Случилось это после контузии: в памяти образовалась гулкая дыра, похожая на чёрную дыру в просторах космоса, где гуляет ветер ледяной.

      Внешне Солдатеич мало изменился после той контузии. Разве что глаза погасли – мальчишеский восторг пропал, и вся литература ушла на дальний план, уступая место боевому грозному железу.

      До войны равнодушный к оружию, Стародубцев полюбил его на фронте, зауважал. Поначалу он души не чаял в своём танке, но вот беда: клаустрофобия к нему привязалась – боязнь замкнутого пространства. «Тридцать четвёрку» оставить пришлось. Он запрягся в пушку и до самого Берлина волочил её, родимицу, на своём горбу – лесами, болотами, реками. Тяжко было, но ничего: стерпится – слюбится. Крепкий, верный, умный механизм. Как не любить? Лишний раз после боя хотелось погладить её, спасительницу, похлопать по ляжкам, по-бабьи раскинутым, по разогретому жерлу. И смазкой нетерпелось накормить её, как самой вкусной кашей. Сытое, СКАЧАТЬ