Баязет. Том 2. Исторические миниатюры. Валентин Пикуль

Чтение книги онлайн.

      – А ты и пореви, – посоветовал отец Герасим. – Дело-то ведь житейское…

      Решительно взяв женщину за плечи, священник поднял Аглаю, сказал добродушно:

      – Да ступай-ка ты отседова. Не век же сидеть…

      Добрый мужик провел ее в киоск, где на столе стоял стакан с водой, принесенный Дениской Ожогиным.

      – На-ка вот, попей лучше…

      Аглая жадно выпила воду, подошла к тахте и ничком зарылась лицом в подушки.

      – Что мне? – сказала она. – Зачем мне теперь?..

      Плечи у нее вдруг дрогнули.

      – Ну, вот, – сказал отец Герасим успокоенно, – ты, девонька, поплачь. Это не беда, слеза боль-то оттянет…

      Посидев немного и повздыхав, священник вскоре ушел. Аглая кликнула денщика.

      – Принеси умыться, – велела она.

      Солдат посмотрел на нее сумасшедшими глазами.

      – А-а-а, теперь понимаю, – догадалась Хвощинская. – Ну что ж. Тогда позови ко мне барона Клюгенау. Или – нет, нет, постой; позови поручика Карабанова. Скажи, что прошу его зайти.

      Андрей скоро пришел, серый от пыли, постаревший за эти дни. Глаза его слезились от усталости.

      – Вот, – сказал он и протянул письмо.

      Аглая положила конверт на стол нетронутым.

      – Ты, конечно, прочел его?

      – Нет.

      – А если правду?

      – Да…

      – Тогда иди, – разрешила она.

      Карабанов остался.

      – Я не умею утешать. Однако…

      – Он был лучше тебя, – вздохнула Аглая.

      – Не забывай, что он был лучше и тебя тоже.

      – Об этом можно только помнить…

      Андрей в смущении потеребил темляк шашки:

      – Скажи: за что ты меня сейчас ненавидишь?

      – За убийство. Разве ты не догадываешься?

      – За убийство… кого?

      – Моего мужа. Полковника Хвощинского.

      – Я не убивал его.

      – Ты убил не только его. Я далека сейчас от наивностей.

      – Что это значит?

      – Вчерашний день, эта дурацкая рекогносцировка, – ее не было бы, если бы только ты отбросил свою гордость. Но – не-ет, где же тебе!

      Карабанов повернулся к дверям:

      – Мне, пожалуй, действительно лучше уйти…

      Хвощинский писал жене: