Я удивился такому внезапному дружелюбию. Но решил не отказываться. И вступил за порог. Издалека квартиры послышалась игра старой записи. Наверное, ещё из двадцать первого века. Красивый мужской голос пел: “In the dark. And I’m right of the middle mark…”. Однако девушка быстро перебежала на ту сторону квартиры и остановила музыку.
– Извините, – снова смущенно вздохнула она, однако скоро снова встала в гордую стойку, – когда я прихожу, мне хочется, чтобы меня встречали вот так. Ко мне не часто кто-либо заходит. Поэтому, я установила такую систему.
– Это случайно не “Dream” by Imagine Dragons?
Она оценивающе посмотрела на меня.
– Откуда вы знаете?
– Я знаю много групп того времени. И не только того.
– Меломан?
– Я – историк. И как любой уважающий себя представитель этой профессии, ухожу в глубины архивов. И все, чтобы в который раз убедиться, что и тогда, и сейчас – одно и то же. Чем древнее – тем больше сходств. А вы меломан?
Она улыбнулась.
Её квартира квартира была свалкой. Можно много описывать характеры каждого отдельно взятого куска плесени на стене, полу, столе, диване и стуле. Поговорить о мыслях банки из-под пива, которая была брошена мимо мусорного ведра, судя по количеству пыли на нём, пять месяцев назад. Подумать: а может, она неоэстет, а это – некий мини-бунт против гегелевских понятиях эстетики прекрасного? Однако это было просто кучей книг, кассет, журналов и алюминиевых банок, которая подымалась по стенам от пола к потолку, постепенно пожирая квартиру. Эта куча, казалось, была здесь задолго до своей хозяйки и, скорее всего, была готовой пережить и её преемницу. Была настолько естесвтенной для этого места, что её можно было не считать за владение девушки. Но помимо ожившего организма из вещей, здесь были только на удивление опрятные кучки одежды, никак не подходившие к месту.
Но горы была только в прихожей. На кухне она не имела власти. И мы скрылись там от истинных хозяев дома. Я сел на тахту, а она поставила джезву с молотым кофе на плиту. Подержала с минуту. И только потом залила водой. Когда он был готов, она убрала со стола грязные тарелки и положила на середину конфетницу с печеньем ручной работы. На удивление, кофе оказался очень вкусным. К печенью я не притронулся, чтобы не испортить впечатление от первого глотка.
– Говорите, вам нравится классическая музыка? – холодно поинтересовалась она, прикурив и сделав большой глоток кофе.
– Нет. Я люблю искусство. А им может считать себя любая мелодия, которая приблизила мир к прекрасному.
– А что такое прекрасное?
– Я не знаю, только отдалённо представляю. Но классическая музыка была близка. Однако, всё равно не достаточно.
– А мне она совсем не нравится.
– Почему?
– В те СКАЧАТЬ