Сицилийский роман-2. Елена дель Мурго

Чтение книги онлайн.

      Клан Пинизи в полном составе, включая теток, дядек и их детей, мок под огромными черными зонтами, провожая в последний путь Дону Марию Пинизи, пережившую своего горячо любимого мужа Дона Карло всего лишь на год. После произнесенной священником молитвы, дорогой, покрытый цветами гроб опустили в семейный склеп. Близкие родственники поочередно подходили еще раз поклониться покойнице и попрощаться с ней.

      На Сицилии принято во время похорон громко плакать и убиваться над гробом ушедшего человека, поэтому присутствующие здесь пожилые женщины рыдали, надрывая свои голосовые связки почти до потери жизненных сил. Но вот в один момент силы их иссякли, они все резко умолкли, и воцарилась привычная для этого места гробовая, кладбищенская тишина.

      Все-таки странно устроен человек! У тебя умерла мать, которая родила тебя и вырастила, а ты не можешь из себя выжать ни слезинки! Жестоко, несправедливо, но факт! Марио стоял, склонив низко в трауре голову, смотрел себе под ноги и не плакал. В его голове пронеслись как один миг все, что связано было с его мамой. Вот он маленький и она молодая и симпатичная женщина, подает ему с пола игрушку и потрепав по волосам, тут же отходит к брату Марчелло, который сидит за столом и пытается чтото нарисовать. С ним и с Микеле она могла проводить время часами, разговаривать, целовать их и восхищаться их маленькими успехами во всем. Ему же, Косте и Джованни всего этого материнского внимания не досталось уже с детства, что и сказалось на их дальнейшей взрослой судьбе: они выросли неуверенными в себе мужчинами со слабой волей и неспособными принимать за себя решения. Почему же так несправедливо устроен мир?

      Разве мать, родившая нескольких детей, не обязана любить их одинаково? Давать им свое тепло, свою любовь, дарить им минуты счастья?! А если она на это по сути своей человеческой не способна, тогда зачем ей многодетная семья? Чтобы быть честной перед Богом? Или все же есть некое лукавство в этом поступке – может, нужно всеми доступными способами удержать рядом с собой не очень верного муженька? Увы, если именно так рассуждала Дона Мария, производя на свет своих мальчиков, то, как показала ее супружеская жизнь, это мало что изменило в поведении ее Карло. Разбогатев, он не пропускал ни одной молодой юбки. И даже не очень-то и скрывал это от своей жены. Взамен он позволял ей полностью руководить домом и всем, что было с этим связано, командовать женами их сыновей и даже вмешиваться в некоторые финансовые вопросы. Несмотря на такое прохладное отношение со стороны родителей, Марио в детстве и уже взрослого всегда тянуло к ней, и особенно – к отцу, но мать была занята своими делами, а отец долгими годами создавал свою строительную империю и на глупые, по его глубокому убеждению, ненужные сантименты у него не было времени. Но эти чувства уже далеко в прошлом, а в настоящем он так и не смог простить своей матери, что она категорически была против его женитьбы на Валерии, мечтая при этом, чтобы он соединил свою судьбу с какой-нибудь зажиточной сицилийкой. Ее козни против его любимой жены. Ее полное безразличие к их пока еще единственному ребенку – сыну Андреа. И ее совсем непонятное хорошее отношение к жене Микеле, Розарии, – полной идиотке, невежественной и невоспитанной сицилийке. Конечно, было очень обидно от всего этого, и душа ныла при этих неприятных воспоминаниях, но сейчас, когда ее уже не стало, все-таки любящий сын почти простил свою мать и пытался помнить о ней только хорошее. Ему вспомнилось, как подростком заболел ангиной, перешедшей в гнойный тонзиллит, и она ночью, сама за рулем, их отца как обычно в критические моменты жизни не было дома, повезла его в больницу, где ему откачали гной из воспалившихся миндалин. Как не спала всю ночь у его больничной койки, пока он не отошел от наркоза и она не была уверена, что он вне опасности. А потом, когда он вернулся домой, все стало, как прежде, – она сама по себе, он сам по себе. Такой была его мать. Но все же сыновний долг – принимать своих родителей такими, какие они есть!

      «Как же мне стыдно! Не могу выдавить из себя ни слезинки. Даже жена моя плачет по свекрови, которая ее терпеть не могла. Правда, русские, они более сентиментальные. – Марио поцеловал крышку гроба, положив на него красную розу. – Ничего не могу поделать с собой, прости, мама, не получается! Пусть земля тебе будет пухом. Я уверен, что ты уже в царстве небесном, в которое так верила и в которое так хотела попасть».

      Он вышел из усыпальницы, и они с женой направились к выходу, а за их спинами еще слышались громкие рыдания Марчелло и Микеле, их жен и детей. Оглянувшись на прощание, он увидел в толпе многочисленных сицилийских родственников одетого во все черное одиноко стоявшего молодого человека лет 20–25. Он тихо всхлипывал, и по выражению его лица понималось, что он знает здесь многих.

      – Марио, смотри, опять этот молодой человек! Помнишь, он приходил год назад на похороны твоего отца. А кто же он такой? Почему вы у него не спросите? Судя потому, что к нему никто не подходит, никто из наших с ним не знаком. Но при этом у меня такое ощущение, что он в курсе, кто мы такие! – обратила его внимание Валерия.

      – Да, я уже про него думал. Что-то тут не так. Сейчас СКАЧАТЬ