Жертва вечерняя. Петр Боборыкин

Чтение книги онлайн.

      – Mais je veux te causer [42],– перебила я ее уже не своим голосом.

      – Entre dans ma loge [43].

      Она пригласила меня рукой. Жест был очень милый, безукоризненный.

      "Домбрович может вернуться", – вспомнила я.

      – Entre donc! – повторила Clémence.

      Сердце у меня екнуло. Я даже зажмурила глаза. Мы вошли в ложу. Там сидел мужчина с большой черной бородой. Смотрел итальянцем. Кажется, я где-то его встречала.

      – Cet animal de Dombrovitz court après Fanny, et j'ai un appétit bœuf [44].

      – Comme une vraie parisienne [45],– добавила черная борода с каким-то иностранным акцентом.

      – Madame, – обратилась ко мне Clémence, – и указала на кресло.– De quoi s'agit-il? [46]

      Я совсем растерялась. Чувствую: в виски бьет, в глазах позеленело. Девчонка, как есть, деревенская девчонка!

      Сижу и смотрю на нее. Как она хороша! Какая турнюра, руки точно из мрамора. Глаза, правда, подкрашены, да кто же нынче не красится? Шея прелестная. Два, три крупных брильянта; ничего больше. Домино облито тысячными кружевами.

      – Beau masque, – прохрипел итальянец (я теперь знаю, что это итальянец), – est tu muette? [47]

      Clémence протянула мне руку и очень мило улыбнулась.

      – Un renseignement ou un service? [48] – спросила она. Первая моя робость скоро прошла.

      Я заговорила с ней о Домбровиче. Не знаю уж почему, я схватилась за него; но так вышло. Я сочинила, разумеется, целую историю: будто я его знала когда-то за границей и теперь увидала около нее, в маскараде…

      Clémence рассмеялась.

      – Si tu me jalouses, – сказала она мне, все с той же милой и даже скромной улыбкой, – tu as tort. Il n'est que mon ami [49]!

      Итальянец расхохотался.

      Clémence указала веером на партер:

      – Dombrovitz est bien au-dessus de tous ces petits crevés [50].

      Презирает она, не меньше меня, наших уродов.

      – Attends, – продолжала она, – il va rentrer. Nous allons souper. Veux-tu? [51]

      Я отрицательно покачала головой.

      – Quelle saleté de bal, – выговорила Clémence, ни к кому собственно не обращаясь и немного зевнув.– Pas de cour, pas de gens bien [52].

      Все это сказано было таким тоном, хоть бы в любую "раззолоченную гостиную", как выражается Домбрович. Ее духи приятно раздражали меня. Ее манеры, голос, интонация… как бы сказать… m'enivraient [53]. Да, это настоящее слово!

      Она вовсе не стала допытываться, зачем я подошла к ней, кто я такая? Я была деревенская барыня из Тамбова; она – светская женщина, каких у нас нет.

      Во-первых, она говорила так, как мы не умеем говорить по-французски. Не то чтобы она очень картавила, не то чтоб она употребляла какие-нибудь мудреные слова; но в ее жаргоне есть что-то особенное… ну прелесть, прелесть!

      Она любит говорить. На то она и француженка. Я ожидала скабрезных разговоров. Она все только говорит о дворе, знает всю подноготную, СКАЧАТЬ