Семейная хроника: сборник рассказов. Том 1. Николай Осин

Чтение книги онлайн.

      – Он на молотилке работает.

      – Ах, вот кто твой отец! Ну, такого мы знаем. Я тебя к нему отвезу.

      Слезла с повозки, сняла косынку, вытерла слезы. Забрала меня одной рукой поперек живота вместе с узелком, пристроила к себе на коленки и мы поехали.

      – Маманя сказала, что надо идти все время навстречу солнцу. А мы едем наоборот.

      – Правильно сказала твоя маманька. Только нам сначала надо в родничок за водой съездить, а то отец твой так умотал всех своей молотилкой, что люди всю бочку осушили. Народу надо воды для обеда.

      Набрав воды, мы приехали к молотилке.

      – Ну, Минька, готовь бутылку самогонки на выкуп! Я тебе курьера привезла.

      – И где ж ты его подобрала?

      – Да на один километр до молотилки силы не хватило. Почти уж дошел. Я смотрю, лошадь ушами стрижет, и фыркает, значит, чего-то живое учуяла. Подъезжаю поближе – точно. Стоит кормилец твой с узелком и прямо на корню погибает. Слезы в два ручья. Говорит, заплутался.

      У меня до сих пор в памяти осталась эта женщина – сильная, задорная, веселая, внешне как сестра-близнец Мирей Матье. Как увижу одну, так отчетливо в мельчайших деталях вспоминаю другую, спасительницу свою – Марию Блежкину.

      После обеда стали заводить трактор. Трактористом был Митя Волков. Трактор колесный «Форзон», с зубьями на задних колесах. Трактор был с норовом. Любил помудрить – «бзыкал», как говорила т. Таня Асаева. Она в войну тоже работала на таком тракторе. «Бзыкать», в переводе с Кевденского, означало – бить пусковой рукояткой в обратную сторону. Чтобы трактор не «изувечил» тракториста, к рукоятке привязывали веревку и за концы, по три человека с каждой стороны, страховали тракториста. И все равно, трактор противился до последнего. У Мити Волкова был помощник Ваня Пашков. В обед он любил поспать, зарывшись в солому. Его отыскивали по храпу и будили. Он, с соломой в шевелюре (волосы на голове), подходил с неохотой к трактору, отвязывал веревку и разгонял весь народ. Брался за рукоятку и начинал «пахтать», как он говорил. Бедный трактор, от его немереной силы и дури, начинал подпрыгивать передними колесами над землей, забывая при этом про свою собственную дурь – гваздануть в обратную сторону. Можно себе представить каково было одинокой женщине – т. Тане Асаевой (в то время ей было 25-28 лет), где-нибудь у «Вислого», в 4 часа утра, т. е. «до свету», завести трактор. Почему с этого раннего времени в 4 утра? Потому, что надо завести трактор и надо норму успеть за день вспахать. Иначе – «саботаж» и срок 10 лет! Время военное. Мужики были на фронте. Все делалось «бабскими» руками. На тракторе в Кевду ездить не разрешалось. Трактор ночевал в поле, на «стане». Под надзором караульщика. Так и «горились» бабы до конца войны, пока мужики не возвернулись, кто в живых остался.

      Вернемся к молотилке. Отец поставил рядом с трактором ведро вверх дном, постелил на него фуфайку и посадил меня. Дал в руки ремешок супоневый и велел следить за пологом.

      Полог – это деревянная площадка СКАЧАТЬ