Это просто цирк какой-то!. Лора Радзиевская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ школу бабушка и мама в один голос сказали, что пока мне хватит художки, что надо исправить трояки по математике и что мы вернемся к этому разговору позже.

      Вообще-то в городе нашем никакой цирковой студии и не водилось, я просто об этом не знала. Но тут подоспела неприятность, обернувшаяся для меня удачей: мамин многолетний партнер по номеру (и даже бывший давний муж) дядя Гриша получил очередную серьезную травму плеча. После нескольких месяцев в больнице врачи настояли на том, чтобы гимнаст вышел на пенсию. Надо сказать, что пенсия у дяди Гриши была уже давным-давно: цирковые артисты в Советском Союзе имели право на пенсионные выплаты после двадцати лет работы в манеже. Дядя Гриша впервые ступил в опилки (так на цирковом сленге называется первый выход артиста) в восемнадцать лет. И теперь, «списавшись вчистую», еще молодой, сорокапятилетний, он вернулся в наш город, где пустовала давно купленная кооперативная квартира. А вскоре, заглянув к нам вечерком, поделился с мамой радостью: «Дина, – сказал он, – сегодня меня вызывали в исполком. Можешь поздравить: неожиданно предложили организовать цирковую студию при новом Дворце профсоюзов. Ставку руководителя уже выделили, зал там вполне подходящий, я только что ездил смотреть, отделку заканчивают. Теперь поднимем наши старые связи, чтоб вне очереди получить реквизит из Киева, и начнем, благословясь».

      Я даже дышать перестала: вот он, мой шанс! Понятно же, что я должна попасть в число счастливчиков – и тогда цирк немножко приблизится, потому что, достигнув замечательных успехов (а как иначе, я ведь дочь известной артистки, у меня наследственность же!), после восьмого класса я легко поступлю в Киевское цирковое училище. Таков был план. И Сонечка меня всецело поддержала.

      И вот уже торжественное открытие студии «Тринадцать метров» (я удивилась, как много людей не знают, что тринадцать метров – неизменный в течение веков диаметр манежа, но мама объяснила, что это довольно специфическое знание, а вовсе не люди такие невежественные). В зале толпилось множество тонюсеньких девочек и спортивных мальчишек, из катушечного магнитофона волнующе звучал Цирковой марш Дунаевского, который я помнила с раннего детства – с этой музыки начиналось каждое представление. Пол был устлан новехонькими, вкусно пахнувшими кожей, матами, а с потолка свисали кольца, канаты, рамки и трапеции. И я так хотела быть к этому причастной, что, улизнув в фойе, немедленно попыталась сделать стойку на руках – от щенячьего восторга и волшебного какого-то предвкушения. Разумеется, пребольно шлепнулась, треснувшись копчиком о мраморный пол, но это только прибавило мне решимости.

      Вечером, когда мама с дядей Гришей пили шампанское, набрасывая план работы студии, я решительным шагом вошла к ним в кухню и, чуть живая от смущения и стеснительности, отчеканила:

      – Дядь Гриш, я очень хочу у вас заниматься. Возьмите меня, пожалуйста. Готова на все. Буду очень стараться.

      Конечно, он взял.

      К СКАЧАТЬ