Это просто цирк какой-то!. Лора Радзиевская

Чтение книги онлайн.

      Ха, знала бы я тогда, что для костюма моего совершенно не нужны будут роскошные украшения и прелестные трико-сеточки «под цвет тела»! У Духа цирка оказалось еще и симпатичное чувство юмора. Зато я еще тогда научилась экономить.

      Так вот, сам того не ведая и искренне желая мне исключительно добра, милейший дядя Коля однажды сильно осложнил мою жизнь, приковыляв нетвердой походкой (опять был понедельник, цирковые, разумеется, отдыхали, и коверный уже принял на грудь свои дневные «два-по-писят»). Присел на барьер, – рядом пыхтела под бдительным оком Ковбоя совершенно непьющая, а потому не делавшая различий между рабочими и выходными днями я – понаблюдал немного и вдруг сказал:

      – Витенька, а ведь прямой подъем-то у девочки, совсем прямой, погляди. Что ж ты, Витенька? Как она на комплимент выходить будет? Непорядок…

      – Точно, вот же я долбодятел, – осознал Витенька, – бросай булавы и готовься, детка, щас начнем.

      Подъем «ломают», чтобы стопа с вытянутым и напряженным носком, обутая в мягкую кожаную тапочку-чешку, изгибалась красивой дугой. Балетным постоянными упражнениями ломают еще в детских группах училища, лет в восемь, цирковым – тоже с детства. А в мои шестнадцать, да после парашютного спорта… В общем, меня усадили на барьер, положили ногу на пятку и попросили вытянуть носок. Вытянула. Получилось очень красиво, на мой взгляд. Но мучители сокрушенно затрясли головами, а Витька ухватил рукой пальцы ног и, надавив коленом сверху на подъем, пригнул к бархату барьера. Не резко и не сильно, но ужасно больно – я взвыла так, что на конюшне зафыркал Мальчик. Тиран спуску мне не давал, и полчаса «ломания» были обеспечены. Для каждой ноги полчаса. Ежедневно.

      Моднейшие красные босоножки на огромной деревянной платформе, детище умельцев из обувного кооператива славного Еревана, пришлось сменить на открытые раздолбанные шлепки – так болели стопы. Представления я работала с трудом: в манеж ведь не выйдешь в роскошном платье и в говнодавах, а каблуки причиняли сильную боль. До судорог. Но я была готова терпеть и худшее.

      А пока что старый коверный и бывшая наездница продолжали мазать мои разбитые кольцами и булавами ладошки то самодельной заживляющей мазью на травах, то чудодейственным «цыганским» бальзамом, рассказывали любимые цирковые истории, по очереди бинтовали мне перед репетициями слабый от природы голеностоп. Кто-то из них всегда ставил сразу за форгангом раздолбанные любимые шлепки, чтоб в антракте я могла на полчаса снять с горящих ног концертные туфли на каблуке и дать многострадальному, но уже почти соответствующему требованиям Ковбоя подъему отдых.

      А еще они учили улыбаться во всю пасть, даже когда больно. Особенно когда больно.

      7. Тот, кто упал с пня

      С чистой совестью могу сказать: я себя не жалела, вкалывала честно и с опережением графика, который составил СКАЧАТЬ