Заговор чувств. Юрий Олеша

Чтение книги онлайн.

      Третий жилец.

      Молодой человек.

      Муж.

      Елизавета Ивановна.

      Врач.

      Михал Михалыч.

      Зиночка.

      Дамочка в зеленом.

      Хозяйка дома.

      Витя.

      Гарри.

      Сильно пьяный гость.

      Менее пьяный гость.

      Почтенный старик.

      Немец Харман.

      Во второй сцене – жильцы.

      В седьмой сцене – представители союза, футболисты, зрители.

      Действие происходит в наше время в Москве.

      Сцена первая

      В доме Андрея Бабичева. Утро.

      Светлая, чистая комната. На стене под стеклом план фабрики-кухни «Четвертак».

      Бросается в глаза эта громадная надпись – «Четвертак».

      Первый этаж. Окна, стеклянная дверь, видна за ними терраса, зелень, сад. Очень светло и ярко. Налево и направо – двери. На диване сидит на беспорядочной постели Кавалеров. Медленно одевается. Посередине комнаты на полу циновка, стоит табурет. Андрей Бабичев из кувшина льет воду в таз.

      Андрей гол до пояса, в трикотажных кальсонах.

      Кавалеров. Месяц тому назад вы меня подобрали у порога пивной. Вы привезли к себе в дом никому не известного молодого человека. И вот уже месяц, как я, жалкий люмпенпролетарий, живу под кровом знаменитого человека.

      Андрей. Не прикидывайтесь овечкой. Все вышло отлично. Вы знаете английский язык. Я работаю над книгой, и вы мне отлично помогаете. Я вам очень благодарен.

      Кавалеров. Значит, я буду спать на этом диване до тех пор, пока вы не закончите вашу книгу. Да? А потом что?

      Андрей. А потом я не знаю.

      Кавалеров. Вот видите. Тогда я сегодня же уйду.

      Андрей. Это нечестно – бросать работу. (Устанавливает таз на табурете.) Так… та-ак. Отличный таз. По-моему, вода в тазу выглядит гораздо лучше, чем на свободе. Смотрите, какой синий таз. Красота. Вон там окно, а пожалуйста, если нагнуться, то видно, как окно пляшет в тазу. (Смотрит, нагнувшись, в таз, заходит спереди.) Ух ты, здорово! (Толкает таз.) А ну… (Любуясь.) Красота. (Уходит в спальню.)

      Кавалеров (один). Сколько вы весите?

      Андрей (из спальни). Шесть пудов. (Выходит с полотенцем в руках.) Вчера я спускался где-то по лестнице. Иду и чувствую – черт знает что – груди трясутся. Понимаете, Кавалеров? Груди трясутся, как у бабы. Кошмар. Я решил прибавить новую серию упражнений. (Приступает к гимнастике. Приседания.) Р-р-раз… дв-а-а… р-р-раз… дв-а-а… р-р-раз… дв-а-а… Вам надо гимнастикой заниматься. Р-р-раз… дв-а-а… Разжиреете. Сколько вам лет, Кавалеров?

      Кавалеров. Двадцать восемь. Мне столько же лет, сколько веку.

      Андрей (выбрасывание рук). Ать-два. Ать-два. Ать, ать, ать, ать-два.

      Кавалеров. Я часто думаю о веке. Знаменит наш век. Моя молодость совпала с молодостью века.

      Андрей. Ать-два. Ать-два… ффу…

      Кавалеров. Но, к сожалению, я родился в России. Я хотел бы родиться в маленьком французском городке, расти в мечтаниях… Поставить себе какую-нибудь высокую цель… И в прекрасный день уйти из городка и пешком прийти в столицу и там добиться цели… Но я не родился на Западе.

      Андрей (бег на месте). Оп-цоп, оп-цоп, оп-цоп.

      Кавалеров. В Европе одаренному человеку большой простор для достижения славы. Там любят чужую славу. А у нас? У нас не любят чужой славы. Правда ведь?

      Андрей. Правда. (Ложится на спину. Поднимает поочередно ноги.)

      Кавалеров. В нашей стране дороги славы заграждены шлагбаумами. Одаренный человек либо должен потускнеть, либо решиться на то, чтобы с большим скандалом поднять шлагбаум.

      Андрей (поднимает ногу). Ух… Р-раз… Нога у меня вроде шлагбаума. Одна нога два пуда весит.

      Кавалеров. Вы говорите, что личная слава должна исчезнуть. Вы говорите, что личность ничто, а есть только масса. Так вы говорите?

      Андрей. Так мы говорим.

СКАЧАТЬ