Поэтому каждому первому встречному, долбящему в мою дверь, не открываю очень долго, или вообще не открывал.
Кому нужно зайдет, у них при себе ключи есть. Есть мобильный телефон, кому нужно, мне позвонит и предупредит заранее о приходе. Все просто.
А вот еще реальная история, правда, из старой нашей жизни.
Был такой маньяк, по оперативной кличке «охотник на девственниц», в восьмидесятых годах, еще в Ленинграде.
Так он действовал так; звонил или стучал в двери, представлялся сотрудником милиции, если в квартире была одна школьница девочка, то он под разными предлогами, проникал в квартиру, насиловал ее и потом просто уходил. Буквально за несколько минут до прихода из домашних.
В последующие годы изнасилования в Ленинграде продолжались. По уму, конечно, властям следовало бы показать фоторобот по местному телевидению, да предупредить горожан о существующей угрозе школьницам, может, тогда бы и поймали насильника много быстрее, да только такой шаг в условиях "развитого социализма" был совершенно невозможен.
Ведь тогда пропагандировалось, что все люди братья, надо доверять другим людям, и так далее.
Лет через десять только удалось изловить этого маньяка, на совести которого были уже сотни изнасилований девочек в квартирах, которых можно было предотвратить, просто элементарно уча этих школьниц, недоверию к людям, стучащимся в двери. Все!
Так вот, в мою дверь застучали:
– Откройте, милиция. Милиция, откройте.
Другие двери послушно открывались, менты опрашивали соседей на предмет поиска преступника.
Послышались голоса беседы соседки Марфы Васильевны, старой, подслеповатой женщины, безобидной старушки, и спрашивающего ее сотрудника милиции.
– Вы что-нибудь видели или слышали? Шум, крики, подозрительных людей? Напротив вас проживает кто-нибудь?
Старушка, подумав, ответила: «Не знаю, милок, я ничего не видела и не слышала, глухая я совсем стала на старости лет. А здесь, в квартирке этой, никто не живет, съехал энтот жилец давно уж, года как три будет или побольше. Аккурат как после смерти своей семьи, царствие им небесное».
– Понятно, бабуль, можете закрываться, – заявил сухой, ментовской голос, и этот голос я хорошо знал по здешней службе в «ментуре».
Шаги зазвучали эхом по коридору, удаляясь вдаль. Уфф, менты вроде ушли.
Неловко повернувшись в кромешной темноте, я задел плечом стену, тем самым порезанным плечом.
Боль снова ожгла раненое плечо.
Непрочная, набухшая повязка не выдержала, кровь ручьем хлынула на пол.
Я включил свет в коридоре, зрелище было не для слабонервных, я просто медленно истекал кровью.
В глазах потемнело, все поплыло перед глазами от потери крови, приседая на пол, я инстинктивно зажал рану, прежде чем отключиться.
История СКАЧАТЬ