Гендер и язык. Антология

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ не могла ни слышать, ни говорить “сделай это”» («La damoisele qui ne oir parler de foutre») и «Невинная девушка, которая…» («La pucele qui abevra le polain»), которые могут быть расценены как критика языкового ханжества женщин и которые защищают использование просторечных (вульгарных) форм. Во всех трех версиях истории героиня – чопорная (dédaigneuse) молодая женщина, не выносящая никаких слов, связанных с сексом, – так они задевают ее. Отец не держит в доме слуг мужского пола, так как их речь не подходит для ушей его дочери. Герой— умный молодой человек— приходит в дом под предлогом поиска работы и притворяется, что ему омерзителен непристойный язык. Тем самым он завоевывает доверие отца и дочери. Девушка так убеждена в его чистоте, что даже приглашает спать в своей постели. Происходит взаимное обольщение, и, во избежание использования табуированных выражений, любовники употребляют тщательно отобранные метафоры, например ponies, meadows, fountains (пони, луга, фонтаны) и т. д. Писатель дает комментарии к одной из версий: «Этим примером я хочу показать, что женщинам не надо быть слишком гордыми и следует громко сказать “выдери меня” (fuck out), все тем более, что равно они этим занимаются» (перевод [Muscatine 1981, 14]). Юмор этих историй основан на нелепом контрасте между неприязнью женщины к словам и удовольствием в акте. В известном отрывке из «Романа о Розе» («Roman de la Rose») (1277) критикуется использование эвфемизмов и иносказаний, а использование простого языка приветствуется. Писатель замечает: «Если женщины во Франции не называют их (coilles— фр.: шары, яйца), то это означает всего-навсего дань привычке» (перевод [Muscatine 1981, 17]). Табу в языке, видимо, существовали всегда, но, похоже, изысканные традиции Средних веков, вознесшие женщин на пьедестал, укрепили языковые табу, а также осудили употребление вульгарного языка женщинами и мужчинами в присутствии женщин.

      Устойчивость наивно-лингвистических представлений о разном использовании ругательств мужчинами и женщинами отражается в критике системы воспитания детей благородных сословий, представленной Элиотом в произведении «Гувернер» («The Governour») (1531). Элиот рекомендует, чтобы ребенок достопочтенного джентльмена воспитывался женщиной, которой не разрешается «произносить никаких неприличных слов» в его присутствии. Чтобы ребенок не слышал таких слов, он настоятельно советует не допускать мужчин к воспитанию.

      Шекспир, наоборот, осмеивает этот культурный стереотип. В пьесе «Король Генрих IV» Готспер ругает свою жену за использование просторечных выражений:

      Hotspur.

      Come, Kate, I’ll have your song too.

      Lady Percy:

      Not mine, in good sooth.

      Hotspur:

      Not yours, «in good sooth»! Heart!

      You swear like a comfit-maker’s wife!

      Not yours, «in good sooth»; and «as true as I live»;

      and «as God shall mend me»; «as sure as day»;

      And givst such sarcenet surety for this oaths,

      As if thou never walk’dst further than Finsbury.

      Swear me, Kate, like a lady as thou art,

      A good mouth-filling oath; and leave «in sooth»

      And such protest of pepper-gingerbread

      To velvet-guards and Sunday citizens

      (I Henry IV, III. I. 248ff.).

      Готспер:

      Теперь я хочу твою песенку, Кэт.

      Леди Перси:

      Как бы не так, ни за какие коврижки.

      Госпер:

      Как СКАЧАТЬ