Карьера Отпетова. Юрий Кривоносов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ все рецензии на «Отпетова» были написаны, словно под копирку, по незыблемым канонам критики периода соцреализма. Но после Кондратовича я на рецензии внимания уже не обращал. Я знал им цену. И знал мнения других людей, например, Абрама Вулиса, одного из крупнейших специалистов по сатирическому роману, пробившего, кстати, в печать, через К.Симонова, «Мастера и Маргариту». Знал мнение братьев Стругацких, которые говорили, что такого масштаба и объема негодяя и подлеца нашего времени, как Отпетов, никто не создавал. И потом меня еще успокаивала некая аналогия с Булгаковым: к тому времени было известно о 297 ругательных рецензиях на его произведения. Но ведь Булгаков от этого не стал быть менее Булгаковым.

      – Не безопасно было писать про Отпетова-Софоклова и Догмат-Директорию в советские времена: могли, как булгаковского Мастера, отправить куда подальше?

      – Да, с точки зрения советской действительности это всё не шуточно. С «Советским фото» в то время сотрудничала художница Людмила Клодт, которая была главным художником газеты «Голос Родины» и журнала «Отчизна». Когда она прочитала мой роман, то сказала: «Я за тебя боюсь». Именно эту фразу мне говорила потом вторая жена Булгакова, Любовь Евгеньевна: «Я за вас боюсь. Они выкручивают, жмут» – и показывала руками, что со мной могут сделать… Я потом сам из «Огонька» ушел, потому что настоящий «Сталинград» там устроил, схватился с нашим главредом почти в рукопашную, взбунтовался против творимых им в редакции бесчинств.

      – Каких конкретно?

      – Для начала скажу, что биография Софронова – весьма грязная, во времена Сталина он был назначен секретарём Союза писателей, правой рукой возглавлявшего этот Союз Александра Фадеева, и участвовал в гонениях на многих творческих людей. «Благодаря» Софронову был составлен список театральных критиков, в который он включил всех, кто когда-то высказывался против него, препятствуя его продвижению как сценариста и драматурга на сцену. Скольких людей Софронов посадил, подписывая от имени секретариата Союза писателей согласие на арест очередного неугодного властям и ему лично писателя! Сосчитать это можно, лишь прошерстив архив НКВД. Наградой же Софронову послужили две Сталинские премии за пьесы и огромные тиражи его книг, никем не раскупаемых.

      – А после смерти Сталина?

      – После Фадеев от Софронова поспешил избавиться, предоставив ему в вотчину журнал «Огонёк». Сам же Фадеев, не выдержав угрызений совести, застрелился, оставив на прощание такие слова: «.. Жизнь моя, как писателя, теряет всякий смысл, и я с превеликой радостью, как избавление от этого гнусного существования, где на тебя обрушивается подлость, ложь и клевета, ухожу из жизни…»

      – Люди уходили, но Софронов оставался.

      – «Огонек» оказался для него «кормушкой» не на одно десятилетие. Он печатал «своих» и себя. Его бесконечные публикации занимали порой в журнале 18 страниц из 32-х. И вот так получилось, что СКАЧАТЬ