Церковь и государство. Две головы власти в России. Ефим Грекулов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ оковы большие и малые, ручные и ножные, рогатки, кнут, ременные плети, шелепы (расширявшиеся на конце лопатообразные дубинки), батоги. Все это приобреталось на церковные деньги и хранилось в консисторских и монастырских тюрьмах. Цепи были неотъемлемой принадлежностью всех судебных дел, которые вели духовные власти. Выражения «посадить на большую цепь», «содержать в цепи» встречаются во многих памятниках. Узников подвергали наказанию на особом лобном месте, существовавшем во многих монастырях. Характер наказания зависел от усмотрения архимандрита. Виды монастырского «смирения» перечислены в одной сатирической челобитной XVII в., имевшей широкое хождение в рукописных списках. «А в Калязине обитель не малая, – читаем в челобитной, – казна большая, после мору старых лет в запасе осталось, в хлебне по подлавичью стулья да чепи валяются, в мукосейке по спицам шелепы да плети висят, в караульне по подлавичью снопы батогов лежат, а у нас, богомольцев твоих, от того страху они не видят, а у малодушных за плечами кожа вертится, от того и ночью не спится»[36].

      В монастырских тюрьмах за узниками велось постоянное наблюдение. Монахи-тюремщики производили обыски, выискивая «зловредные тетрадишки и письма», так как узникам было запрещено писать. Они следили, чтобы узники не общались между собой и с караулом. Беспокойным узникам, нарушавшим суровые тюремные правила, монастырские тюремщики вкладывали в рот кляп; его вынимали только при принятии пищи. Для испанской инквизиции типичен кляп в форме груши, которая могла раздвигаться во рту. Кляп, применявшийся в монастырских тюрьмах, был проще по конструкции, но действовал не хуже испанского, когда надо было заставить узника замолчать.

      В 1728 г. в один монастырь был послан иностранец Яков Иванов, принявший незадолго до того православие. Он обвинялся в том, что произносил «сумасбродные слова». Чтобы лишить его этой возможности, ему всунули в рот кляп. Такой режим предписывался и специальными инструкциями Синода: «…а если оный колодник станет произносить важные и непристойные слова, то класть ему в рот кляп и вынимать, когда пища будет дана, а что произнесет в то время, то все записывать и, содержа секретно, писать о том в Тайную канцелярию». Пищей для большинства заключенных были хлеб и вода, некоторым давался скудный тюремный паек. Среди узников были, впрочем, и привилегированные заключенные «благородного звания», которые получали пищу от своих родственников.

      Рассматривая своих узников как арестантов, монастырские тюремщики хотели придать им и внешний арестантский вид. Так, архимандрит суздальского Спасо-Евфимиева монастыря Серафим Чичагов пытался одеть своих заключенных в тюремную одежду. Синод, однако, был вынужден охладить рвение тюремщика, так как в монастыри часто ссылались лица без решений суда, в административном порядке. Формально они не лишались гражданских прав, поэтому обращаться с ними как с арестантами было признано неудобным. В 50-х годах XIX в. правительство в связи со СКАЧАТЬ