Здравствуй, Ходжа Насреддин!. Леонид Соловьев

Чтение книги онлайн.

      Отун-биби – его старшая жена, хранительница гарема.

      Бахтияр – главный визирь.

      Мудрец с бородой, которой можно обвязаться трижды.

      Мудрец в непомерной чалме.

      Главный эмирский кальянщик.

      Дворцовый мухобой.

      Чайханщик Али.

      Кузнец Юсуп.

      Седельник Шир-Мамед.

      Водонос.

      Рябой стражник, он же шпион.

      Толстый стражник.

      Тощий стражник.

      Глашатай.

      Жены ремесленников, жены эмира, слуга, палач.

      Пролог

      Перед занавесом мирно спят Ходжа Насреддин и его ишак. Вдали зазвучали чистые, высокие, протяжные голоса муэдзинов. Ходжа Насреддин просыпается, встает.

      Насреддин. Ну вот и Бухара, вот мы и дома! (Мечтательно оглядывает даль.) Сколько лет мы здесь не были… (Показывает ишаку.) Вон среди тех тополей был дом, в котором я родился и вырос… А вон, видишь минарет? Под ним школа, где за два года я получил столько тумаков, сколько ты за всю свою жизнь не получишь… Хмм, кладбище – там покоятся вечным сном все мои предки… И живодерня, где оканчивали свою жизнь все твои предки… А-а, дворец эмира! Ну, туда мы с тобой никогда не попадем. Да и не надо. А вон чайхана! И если бы у нас с тобой были деньги… Впрочем, на свете нет чайханы, где я не получил бы чайник крепкого чая, а ты сноп клевера. Пойдем, Пфак! (Накрывая ишака попоной и укрепляя переметные сумы, поет.)

      (Уходит, уводя за собой в поводу ишака.)

      Действие первое

      Чайхана. Напротив глинобитный забор и калитка во дворик Нияза; на плоской кровле его дома сушатся на солнце горшки. В чайхане тесным кругом сидят чайханщик Али, кузнец Юсуп с клещами за поясом и седельник Шир-Мамед, у которого халат похож на созревшее хлопковое поле: отовсюду лезет вата.

      Али. Говорят, что месяца два назад его видели в Турции, в Ак-Шехире.

      Шир-Мамед. Тсс… Тише…

      Ремесленники испуганно оглядываются. Входит Ходжа Насреддин, привязывает ишака. Садится в стороне от ремесленников.

      Насреддин. Чайханщик! Чайник крепкого китайского чая и сноп клевера моему ишаку!

      Али подает ему чай, бросает ишаку сноп клевера. Убедившись, что путник их не подслушивает, ремесленники продолжают вполголоса.

      Али. А вчера угольщик Раим-Миршаид сказал, что ему говорил медник Усто Махмеджан, со слов одного погонщика каравана, будто две недели назад его видели в Самарканде…

      Шир-Мамед. Тсс… Тише…

      Юсуп. Что ты все шипишь, почтенный Шир-Мамед? Ты стал труслив как заяц.

      Шир-Мамед. Если б ты полежал под эмирскими плетьми, как я, ты бы тоже поубавил смелости.

      Юсуп. Я дважды лежал под эмирскими плетьми.

      Али. Его видели в Самарканде, когда он выходил из города через Бухарские ворота.

      Шир-Мамед. Так, может быть, он направился сюда, в Бухару?

      Али. Этого не знает никто. Он появляется, где захочет, и исчезает, когда захочет. Он везде и нигде, наш несравненный Ходжа Насреддин.

      Юсуп. И всюду он стоит за простых людей.

      Али. Говорят, что он и сам простого, незнатного рода. Он – сын чайханщика.

      Юсуп. Какого чайханщика? Он из нашего сословия кузнецов.

      Али. Но я точно знаю, что он сын чайханщика.

      Юсуп. А я тебе говорю, что из кузнецов! Он родился в Герате.

      Али. В Герате?! Он родился СКАЧАТЬ