Честь – никому! Том 2. Юность Добровольчества. Елена Владимировна Семёнова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ рассказывай лучше, сынок, про себя, – сказала Марфа Игнатьевна. – А то ведь этот старый ворчун и поговорить нам не дал.

      И Алёша стал рассказывать домашним все приключения, которые выпали на его долю за последние месяцы. Иногда Надя, немного оживившаяся, дополняла рассказ. Мать и сестра охали, Марфа Игнатьевна даже всплакнула несколько раз, отец качал головой, бормотал что-то неразборчивое, ругал большевиков. К концу обеда отчуждённость, которая возникла было вначале, исчезла. Алёша почувствовал, что он – дома, среди самых родных людей. Когда же вошёл он в свою комнату, то и совсем потеплело, повеселело на сердце: ничего-то не поменялось за три года! Подошёл Алёша к полке, на которой стояли немногочисленные его книги, снял с неё пухлый греческий словарь, погладил любовно, показал Наде:

      – Столько раз мечтал, как приеду сюда и засяду за него! Очень мне хотелось греческим в совершенстве овладеть, чтобы Писание и Святых отцов в подлиннике постигать. В семинарии у меня по греческому всегда отличные отметки были… А сейчас, чувствую, позабыл его порядком в окопах-то, – Алексей улыбнулся. – Может, теперь наверстаю, как думаешь? – и, помолчав, добавил. – Хотя вряд ли. Время не то, и настроение тоже.

      А Наденька думала о чём-то своём. Алёша заметил это, приобнял будущую жену за талию, спросил негромко:

      – Что ты, хорошая моя? О чём задумалась?

      – Как ты думаешь, понравилась я твоим родным или нет?.. – спросила Надя. – Твоя сестра так пристально разглядывала меня, что я всё время краснела… Наверное, я им странной кажусь, чужой. Барышней…

      – Ничего, они привыкнут и полюбят тебя, – заверил Алексей. – Отец, конечно, суров, а под старость сварлив сделался, но ты не думай: он человек хороший.

      – Я ничего такого и не думаю, – посветлела лицом Надя. – Я их всех ещё заранее полюбила. Они же твоя семья. И ты непременно полюбишь моих родителей, когда их узнаешь.

      – Я уже люблю их, – отозвался Алёша, целуя невесту.

      К вечеру Алексей решил истопить баню. Хороша была баня у Юшиных, и сладко было Алёше в предвкушении её обжигающей, обновляющей усталое тело ласки. Верно говорят: банька не баба, а любого ублажит. Разоблачившись до пояса, Юшин проворно орудовал топором, лихо раскалывая сухие чурки так, что ни единой щепы не отскакивало в сторону. Внезапно его окликнул знакомый голос:

      – Здорово, Архиерей!

      Алексей обернулся, и увидел повисшую на заборе длинную, сутуловатую фигуру Давыдки, лучшего друга отроческих и юношеских лет. Давыдка смотрел на Алёшу, попыхивая папиросой, и щербатое лицо его, всегда выдвинутое вперёд, посмеивалось. Юшин бросил топор и поспешил приветствовать друга:

      – Здорово, Жердь! Сколько лет, сколько зим! Рад тебя видеть! Давно с фронта?

      – Давненько, – уклончиво ответил Давыдка.

      «Дезертир», – мелькнула мысль, но тут же исчезла, уступая место искренней радости от встречи.

      – А чего на заборе виснешь? Чего не заходишь?

      – Да СКАЧАТЬ