Степь отпоёт (сборник). Велимир Хлебников
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Степь отпоёт (сборник) - Велимир Хлебников страница 35

СКАЧАТЬ случайно ли забыл дать удила? –

      Туда, где звон чернильных струй,

      На берега озер черниловодных,

      Под деревом времен Батыя, копной его ветвей,

      Нависших на глаза, на лоб писателя,

      Семьей птенцов гнезда волос писателя,

      Кто древней Галиле<е>

      Дал грани большаков и угол.

      Проносишь равенство, как вьюк,

      Несешься вскачь, остановивши время

      Над самой пропастью письменного стола, –

      Где страшно заглянуть, –

      Чтоб звон чернильных струй,

      Чей водопровод –

      Дыхание песчаных вьюг,

      Дал равенство костру

      И умному огню в глазах

      Холодного отца чернильных рек,

      Откуда те бежали спешным стадом,

      И пламени зеркальному чтеца,

      Ч(ей) разум почерк напевал,

      Как медную пластину – губ Шаляпина

      Толпою управлявший голос.

      Ты, мясо медное с сухою кожей

      В узорном чучеле веселых жен,

      По скатерти стола задумчивый прохожий, –

      Ты тенью странной окружен.

      В переселенье душ ты был,

      Быть может, раньше – нож.

      Теперь неси в сердцах песчаных

      Из мысли нож!

      Люди открытий,

      Люди отплытий,

      Режьте в Реште

      Нити событий.

      Летевший

      Древний германский орел,

      Утративший Ха,

      Ищет его

      В украинском «разве»,

      В колосе ржи.

      Шагай

      Через пустыню Азии,

      Где блещет призрак Аза,

      Звоном зовет сухие рассудки.

      2

      Раньше из Ганга священную воду

      В шкурах овечьих верблюды носили,

      Чтоб брызнуть по водам свинцовым на Волге, реке дикарей.

      Этот, из меди верблюд,

      Чернильные струи от Волги до Ганга

      Нести обречен.

      Не расплещи же,

      Путник пустыни стола,

      Бочонок с чернилами![2]

5 июня 1921

      140. Ночь в Персии

      Морской берег.

      Небо. Звезды. Я спокоен. Я лежу.

      А подушка – не камень, не перья:

      Дырявый сапог моряка.

      В них Самородов в красные дни

      На море поднял восстанье

      И белых суда увел в Красноводск,

      В красные воды.

      Темнеет. Темно.

      «Товарищ, иди, помогай!» –

      Иранец зовет, черный, чугунный,

      Подымая хворост с земли.

      Я ремень затянул

      И помог взвалить.

      «Саул!» («Спасибо» по-русски.)

      Исчез в темноте.

      Я же шептал в темноте

      Имя Мехди.

      Мехди?

      Жук, летевший прямо с черного

      Шумного моря,

      Держа путь на меня,

      Сделал два круга над головой

      И, крылья сложив, опустился на волосы.

      Тихо молчал и после

      Вдруг заскрипел,

      Внятно сказал знакомое слово

      На языке, понятном обоим.

      Он твердо и ласково сказал свое слово.

      Довольно! Мы поняли друг друга!

      Темный СКАЧАТЬ



<p>2</p>

Почерк писателя настраивает душу читателя на одно и то же число колебаний. Задача переносить груз чисел колебания из одной души в другую выпала <на> долю одного испаганского верблюда, когда он пески пустыни променял на плоскость стола, живое мясо – на медь, а свои бока расписал веселыми ханум, не боящимися держать в руках чаши с вином. Итак, находясь у тов. Абиха, верблюд обречен носить на горбах равенство основного душевного звука в душе писателя и душ<е> чит<ателя>.

Аз – освобожденная личность, освобожден<ное> Я. Хабих – по-германски орел. Орел хабих летит в страну Азии, построивш<ую> свободную личность, чего она до сих пор не сделала, а делали приморские народы (греки, англичане).

Комментарий В. Хлебникова.