Одинокие следы на заснеженном поле. Николай Железняк

Чтение книги онлайн.

      Старик потер ладошки, посмотрел с предвкушением на листки и захватил с собой, чтобы отнести в спальню. Кабинет. На стол положить.

      Ушел Игорь, закрылась дверь, щелкнул замок, опечатав тишину.

      Старик возвратился в комнату и, уже не стараясь держаться прямо, расправив грудь, навалился на столешницу, опершись на нее ладонями.

      Левое плечо он поднимает, а ногой правой шаркает при ходьбе. Последить за собой. Какое полушарие больше повреждено?.. Паралич противоположной части тела…

      Отдохнув, унес на кухню чайник, посуду, составил чашки в раковину и вспомнил, что не предложил лимона, даже кинулся вдогонку нарезать. Взял в руку нож, но задумался. Медленно расстегнул, сдвинув гармошкой вверх пиджачный рукав рубашки, заторможенно закатал его, вытянул предплечье, сжимая и разжимая кулак, рассматривал напухшие на запястье вены, примерился, даже отчертил лезвием линию и отложил нож.

      Это ведь грех…

      Он пробежал глазами строчки диеты на некогда приклеенном, чтоб быть перед глазами, к створке навесного шкафа желтом листке: ягоды, овощи, фрукты… Смешать калину, алоэ с медом и настоять на водке… Прорастить пшеницу-гарновку, помолоть, принимать… Одно яблоко, морковь, буряк…

      И снова вернулся в зал, походил, прислушиваясь к себе. Звуки, прорываясь сквозь белый шум, звенели в ушах. Припоминая мелодию, поднял темную, из дымчатого пластика, похожую на огромную кювету, откидную крышку, включил проигрыватель.

      Открыл визгливо скрипнувшую от трения перекосившуюся дверцу тумбочки, так что, стукнув сочленением петлей, она слегка обвисла, будучи освобожденной из заточения, покопался в стопке старых негнущихся пластинок, нашел искомую, вытащил из обмятого бумажного конверта с круглым вырезом посредине, открывавшим синюю этикетку, дунул на кольцевые бороздки, еще раз сверился с названием, осторожно положил черный диск на резиновый коврик блина, поелозив, пока он не проткнулся в центре никелированным шпеньком, и утвердил звукосниматель на разреженных, шипящих с похрустыванием завитках в начале, с самого краю.

      Преодолев начальный шип переката и равномерные щелчки глубокой царапины, любимый полонез Огинского, отвечающий желанию этого неосуществленного парного движения с женой куда-то вперед, вытягиваясь кверху, навстречу неизбежному, полился к нему через пороги половодьем звуков, отворяя шлюзы души, чтобы вода могла объять ее до сердца, передав информацию.

      Умеренный темп музыки, мягкие минорные тона обволакивали, смежая тяжелые набрякшие веки. В глазах медленно угасал свет, все более разбегаясь от темнеющего центра белого шара к окраинам, истончаясь во все медленнее пульсирующий ярко-желтый тороид…

      Кольцо лежало на расписанном крупными чайными розами черном лаковом подносе – там, куда она, аккуратно, как все, что делала, и решительно сняв с пальца, положила его на лилово-розовые лепестки. Уходя.

      Наступало утро, бессмысленно тикающее кругло выпуклым стеклянным пузом самодовольного, барски СКАЧАТЬ