Герой нашего времени. Михаил Юрьевич Лермонтов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ времени”. Почти все прозаические работы Лермонтова остались незавершенными: “Вадим”, “Княгиня Лиговская”, “Штосс”. Только “Герой нашего времени” был опубликован при жизни поэта и, пожалуй, только его можно считать действительно законченным прозаическим литературным произведением. В свой первый сборник, изданный в 1840 году, поэт из более чем трех десятков поэм и нескольких сотен стихотворений отобрал только две поэмы и чуть больше двадцати стихотворений.

      В конце 30-х гг. Лермонтов начинает сотрудничество с “Отечественными записками”, журналом, где печатает повести “Бэла” и “Фаталист”, впоследствии вошедшие в роман “Герой нашего времени”. Известность, пришедшая к Лермонтову в конце 30-х гг., не радует его. Поэта раздражает то, что он “входит в моду”. Его положение во многом напоминает положение Пушкина в придворных кругах. Свет недолюбливал Лермонтова за его дерзость, острую наблюдательность и независимость. Лермонтов осознавал это и предчувствовал, что настанет время, когда его “будут преследовать клеветами”. В то время, как поэт вел жизнь, полную приключений и тревог, в Петербурге готовились к изданию его сочинения – 28 лирических пьес, выбранных самим поэтом (1840). Лермонтов страстно мечтает уйти в отставку и заняться литературной деятельностью. Но судьба распорядилась иначе. Трагически нелепая случайность (дуэль с Н. Мартыновым) оборвала жизнь поэта 15 июня 1841 г.

Предисловие

      Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так, особенно у нас. Наша публика так еще молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце ее не находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она еще не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое, и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает свое правительство в пользу взаимной, нежнейшей дружбы.

      Эта книга испытала на себе еще недавно несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению слов. Иные ужасно обиделись, и не шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего Времени; другие же очень тонко замечали, что сочинитель нарисовал свой портрет и портреты своих знакомых… Старая и жалкая шутка! Но видно, Русь так уж сотворена, что всё в ней обновляется, кроме подобных нелепостей. Самая волшебная из волшебных сказок у нас едва ли избегнет упрёка в покушении на оскорбление личности!

      Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков всего нашего поколения, в полном их развитии. Вы мне опять скажете, что человек не может быть так дурен, а я вам скажу, что ежели вы верили возможности существования всех трагических и романтических злодеев, отчего же вы не веруете в действительность Печорина? Если вы любовались вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как вымысел, не находит у вас пощады? Уж не оттого ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..

      Вы скажете, что нравственность от этого не выигрывает? Извините. Довольно людей кормили сластями; у них от этого испортился желудок: нужны горькие лекарства, едкие истины. Но не думайте однако после этого, чтоб автор этой книги имел когда-нибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков. Боже его избави от такого невежества! Ему просто было весело рисовать современного человека, каким он его понимает и, к его и вашему несчастью, слишком часто встречал. Будет и того, что болезнь указана, а как ее излечить – это уж бог знает!

Михаил Юрьевич Лермонтов

      I

Бэла

      Я ехал на перекладных из Тифлиса. Вся поклажа моей тележки состояла из одного небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии. Большая часть из них, к счастию для вас, потеряна, а чемодан с остальными вещами, к счастью для меня, остался цел.

      Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въехал в Койшаурскую долину. Осетин-извозчик неутомимо погонял лошадей, чтоб успеть до ночи взобраться на Койшаурскую гору, и во все горло распевал песни. Славное место эта долина! Со всех сторон горы неприступные, красноватые скалы, обвешанные зеленым плющом и увенчанные купами чинар, желтые обрывы, исчерченные промоинами, а там высоко-высоко золотая бахрома снегов, а внизу Арагва, обнявшись с другой безыменной речкой, шумно вырывающейся из черного, полного мглою ущелья, тянется серебряною нитью и сверкает, как змея своею чешуею.

      Подъехав к подошве Койшаурской горы, мы остановились возле духана. Тут толпилось шумно десятка два грузин и горцев; поблизости караван верблюдов СКАЧАТЬ