Верные, безумные, виновные. Лиана Мориарти

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ дные стулья еще для пары десятков. Бóльшую часть аудитории составляли пожилые люди с оживленными, заинтересованными лицами. Это были осведомленные граждане старшего возраста, пришедшие на собрание общины в это дождливое утро (когда же закончится дождь?), чтобы узнать что-то новое, увлекательное. Им хотелось рассказать детям и внукам о том, что видели сегодня выступление необычайно интересной женщины.

      Перед встречей Эрика прочитала на сайте библиотеки описание выступления Клементины. Это была короткая и не слишком информативная аннотация: «С вами поделится своей историей „Один обыкновенный день“ известная виолончелистка, мама из Сиднея Клементина Харт».

      Клементина действительно известная виолончелистка? Верится с трудом.

      Пятидолларовая плата за нынешнее мероприятие включала в себя лекции двух приглашенных ораторов, восхитительный домашний утренний чай и шанс выиграть в лотерее. Выступающий после Клементины намеревался говорить о спорном муниципальном плане реконструкции местного бассейна. До Эрики доносилось тихое позвякивание где-то неподалеку чашек и блюдец, расставляемых для утреннего чая. Лотерейный билет из тонкой бумаги она держала на коленях, опасаясь, что не сможет сразу отыскать его в сумке, когда лотерея начнется. Голубой, под номером Е 24. Непохоже, что он выиграет.

      Сидящая прямо перед Эрикой дама с заинтересованным видом наклонила седую кудрявую голову, как будто была заранее готова согласиться со всем, что скажет Клементина. Из-за ворота ее блузки высовывался ярлык. Размер двенадцать. Эрика протянула руку и засунула ярлык внутрь.

      Дама повернула голову.

      – Ярлык, – прошептала Эрика.

      Дама улыбнулась, и Эрика заметила, как розовеет ее шея сзади. У сидящего рядом более молодого мужчины, на вид лет сорока, – возможно, ее сына – на загорелой шее сзади была сделана татуировка в виде штрихкода, словно он продукт из супермаркета. Предполагалось, что это смешно? Иронично? Символично? Эрику так и подмывало сказать ему, что это глупо.

      – Был обыкновенный воскресный день, – начала Клементина.

      Что она так напирает на слово «обыкновенный»? Вероятно, Клементине хотелось казаться ближе к этим обыкновенным людям из обыкновенных дальних предместий. Эрика вообразила, как Клементина сидит за маленьким обеденным столом или, быть может, за потертым антикварным письменным столом Сэма в своем доме, обставленном в стиле шебби-шик и с видом на воду, как она сочиняет речь для выступления перед общиной, грызя кончик ручки, перекидывая через плечо пышные темные волосы и чувственным движением самодовольно поглаживая их, словно она Рапунцель. А про себя думает: обыкновенный.

      Право, Клементина, как сделать так, чтобы обыкновенные люди поняли?

      – Было начало зимы. Холодный, сумрачный день…

      Какого черта? Эрика заерзала в кресле. День был прекрасный. «Изумительный», как выразился Вид.

      Или, возможно, «великолепный». Во всяком случае, что-то в этом роде.

      – Мороз просто обжигал, – продолжала Клементина, театрально поежившись, в чем не было никакой нужды.

      В зале было настолько тепло, что мужчина в нескольких рядах впереди от Эрики, похоже, задремал. Вытянув ноги перед собой и уютно сложив руки на животе, он откинул голову назад, словно лежал на невидимой подушке. Он жив вообще?

      Возможно, день барбекю и был прохладным, но уж точно не сумрачным. Эрика понимала, насколько ненадежны мнения очевидцев. Люди полагают, что просто нажимают на клавишу перемотки миниатюрного магнитофона, установленного у них в голове, в то время как фактически конструируют свои воспоминания. Сочиняют собственные истории. Так что в памяти Клементины день барбекю остался холодным и сумрачным. Но она ошибается. Эрика помнит (именно помнит, а не выдумывает), как в день барбекю Вид наклонился к окну ее машины со словами:

      – Какой изумительный день!

      Или, может быть, он сказал «великолепный».

      Это было слово с положительным смыслом, она уверена.

      Если бы только Эрика сказала тогда: «Да, Вид, день и вправду изумительный/великолепный» – и снова нажала на педаль газа!

      – Помню, что тепло укутала своих малышек, – рассказывала Клементина.

      Вероятно, девочек одел Сэм, подумала Эрика.

      Клементина откашлялась и уцепилась обеими руками за края кафедры. Микрофон был установлен чересчур высоко для нее, и создавалось впечатление, что, стараясь приблизить к нему губы, она поднимается на цыпочки. Она вытягивала шею, отчего лицо ее казалось еще более худым.

      Эрика подумывала о том, чтобы осторожно пройти вдоль стены и поправить микрофон. Это заняло бы минуту. Она представила себе, как Клементина одаривает ее благодарной улыбкой. «Слава богу, ты это сделала, – скажет она потом за кофе. – СКАЧАТЬ