Любовь и вечная жизнь Афанасия Барабанова. Игорь Фарбаржевич

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Атаназиус вспомнил лето 1831 года, когда он лично встречался с братьями Гримм. Об этой встрече читатель узнает гораздо позже. Сейчас же «сивый голубь» повернул за последний поворот, и взору Штернера открылся деревенский пейзаж – два десятка тёмных бревенчатых изб, среди добела заснеженных берёз и тополей. За ними, в снежной дымке, стоял барский дом, с колоннами – не дом, а целый замок, с большим фруктовым садом вокруг, второго которого не сыскать – ни в уезде, ни в губернском городе, а может быть, даже и по всей Москве. По другую сторону дома раскинулся парк, с лебединым озерком и с разнообразьем резных беседок – от деревянных до мраморных.

      Штернер даже присел в санях, чтобы в полной мере наглядеться такой красотой и нищетой одновременно. Осталось лишь спуститься с горы, и деревня, которая виделась ему во снах и в мечтах, станет реальностью.

      «Под голубыми небесами

      Великолепными коврами,

      Блестя на солнце, снег лежит…»

      – вновь прочёл про себя Штернер Пушкина.

      «Прозрачный лес один чернеет,

      И ель сквозь иней зеленеет,

      И речка подо льдом блестит».

      Наверное, эти строки Пушкин писал о речке Искре, что протекала через деревню Воробейчиково прямиком в уездный город Зуев. На правом берегу открылась берёзовая роща, полная в летнюю пору розовых подберёзовиков – «хоть косой коси», крепышей-боровиков, с бархатистыми шляпками, сладчайших ягод, гудом пчёл в малинниках, и с серебристым сиянием ландышевых колокольчиков, источающих по весне неземной аромат.

      – Куда, барин?! – обернувшись, крикнул Никифор.

      – За околицу! – так же криком ответил Штернер. – Останоовитесь у последней избы!..

      Сани юркнули вниз, под гору, и через мгновенье уже неслись по главной и единственной улице Воробейчиково.

      У старого колодца на них обернулись деревенские женщины в странных одеждах из тонкой ткани, напоминающие древнегреческие хитоны и плащи, собранные в пышные складки, пропущенные под левой рукой и завязаны на правом плече.

      – Чего это они? – спросил изумлённый Никифор.

      – Может быть, деревенский маскерад?… – неуверенно ответил Атаназиус.

      И ещё долго, с удивлением, смотрели вслед друг другу – Штернер на деревенских баб в античных нарядах, а те – на молодого барина, появившегося невесть откуда в Воробейчикове.

      Наконец, Сивый, разгорячённый свободным бегом, остановился у последней избы и громко заржал.

      Атаназиус выпрыгнул из саней и пружинистым шагом направился к кособокому крыльцу.

      – Жди, я скоро!.. – крикнул извозчику.

      – А поклажу нести?

      – Неси! – И поднялся на старое крыльцо.

      Никифор подхватил дорожную корзину с сундуком и бережно поставил из перед крыльцом.

      Штернер толкнул дверь от себя. Она со скрипом отворилась, дохнув в него из курной избы сизый печной дым. От неожиданности он закашлялся и, пригнувшись, чтоб не стукнуться головой о притолоку, вошёл в избу.

СКАЧАТЬ