Крымский мост. Татьяна Михайловская

Чтение книги онлайн.

      Николай Бойков (Новороссийск)

      ВОЗВРАЩЕНИЕ ДУШИ

      Из книги «Африканский капкан»

      Трое сидели у костра молча. Лукьяныч помешивал ложкой в кастрюле. Пахло вареной рыбой. Гена в который раз уже перекладывал плоские камни походного стола. Гоша раскладывал бананы на три кучки.

      После похорон соотечественника прошли сутки. Все трое находились в состоянии депрессии. Почти не разговаривали между собой. Не шутили. При этом, казалось, избегали друг друга в течение прошедшего дня, но старались и не удаляться далеко, не выпадать из поля зрения.

      – У меня глаза от этих бананов зеленые, – сказал Гена без интонации.

      – Не ешь, – вставил Гоша.

      – Что такое, не ешь? Бананы не ешь, рыбу не ешь… Что такое?

      – Гена, – улыбнулся Лукьяныч, – ты чего занервничал?

      – Я не занервничал. Я загрустил.

      – По девочке-сенегалочке, да? – съязвил Гоша-грузин.

      – По дому, – ответил Гена. И все опять замолчали.

      В африканском поселке сегодня было тихо. Будто и там тоже грустили. Или действительно были эти туземцы чернокожие такими чуткими к чужому горю. Но факт: даже мальчишки сегодня не играли с мячом и не звали Гошу постоять на воротах.

      – Я подумал, – начал Гена нерешительно, – если у этого парня была душа, то куда она полетит сегодня? На ветки деревьев или к облаку над рекой?

      – Она домой полетит, – сказал Гоша уверенно. – Туда, домой, – показал рукой в сторону севера.

      – Ты откуда знаешь?

      – Лукьяныча спроси, если мне не веришь.

      Гена посмотрел на старшего. Лукьяныч вынул из котелка ложку, поднес к носу, нюхая, опять опустил ее в варево.

      – Чего ты молчишь, Лукьяныч? – спросил Гена нетерпеливо. – Чего его нюхать и на вкус пробовать, соли все равно нет. Обман желудка это варево!

      Лукьяныч повернулся к Гене:

      – Ты тетрадь этого парня в могилу не положил?

      – Я положил, Лукьяныч. Но несколько листиков сами мне в руки выпали, будто просились. Я их и взял.

      – Я почему сказал, что в могилу положить надо? Потому что эти листики, как душа его, потому и должны с ним быть. А если ты их с собой взял, то это как тайну чужую взять. Можешь ты ее сохранить, не растерять? Когда ты сейчас и себя самого уберечь не можешь, не знаешь, что с тобой завтра будет…

      – Оно так, Лукьяныч, – вмешался Гоша. – Но с другой стороны посмотреть если, то плоть соотечественника нашего умерла, а душа-то жива. Как живую ее – в могилу?.. Правильно Гена взял. Ты читал, что там? Я сегодня увидел эти листики на камнях, когда Гена читал их. Он не видел меня. Поверишь, листики шевелятся от ветерка, а мне кажется, что живые они. Чуть мозги не зашевелились! Мне читать трудно, глаза болят. А увидел раскрытыми два листочка, да стрекоза на них присела, поцарапалась лапками и улетела куда-то. А мне, веришь, показалось, что все она прочитала и поняла, божья тварь! Мистика! А я верю!

      – И я с этими листиками головой тронулся, домой хочу! – скрипнул поломанными зубами бывший боцман. – А что такое? Хочу!

      – Значит, дойдешь, – успокоил его Лукьяныч.

      – Дойду!

      – И тетрадь сохранишь?

      – Сохраню. Мне эти листики, поверь, единственный документ, по которому каждый поймет, что я из России, – Гена показал рукопись.

      – А ведь прав боцман! Мы как с флагом теперь, – засмеялся сухумский грузин.

      Лукьяныч взял из рук боцмана чужое письмо на тетрадных листочках:

      – Дай, – сказал, – я почитаю…

      Начал читать:

      «…И нет покоя душе.

      И дела ей нет до совести или рассудка, до голоса любви или зова предков.

      Есть только крик.

      Нет дела ей до того, что не найти равновесия и опоры. В сознании человеческом или в жизни.

      Есть только боль.

      И жаль человека, разорвавшего собственную душу, как рубаху на груди, оттого что забыл он, что и душа одна, но и она – рвется.

      И жаль мне того, кто потерял СКАЧАТЬ