Взвод. Офицеры и ополченцы русской литературы. Захар Прилепин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сметает отдельных людей, не деля на царей и рабов; впрочем, богоизбранных россов отмечает и помогает им.)

      Есть, конечно же, разница в том, что Бродский в силу разных причин менял ландшафты, а Державин, имея все возможности путешествовать по европам, из России даже не выезжал.

      Однако отличное осознание своего (первого) места в поэзии, замешанное при этом на жестокой, аристократической самоиронии, – тоже мало кого единит в той мере, как Бродского и Державина.

      Бывали в случае Державина и более неожиданные переклички – к примеру, с поэтом Павлом Коганом, погибшим в 1942 году.

      Но мы ещё дойдём до Ганга,

      Но мы ещё умрём в боях,

      Чтоб от Японии до Англии

      Сияла Родина моя.

      <…>

      И пусть я покажусь им узким

      И их всесветность оскорблю,

      Я – патриот. Я воздух русский,

      Я землю русскую люблю.

      Эти стихи, написанные Коганом в 1940–1941 годах, пра-основой имеют, конечно же, державинское:

      Я рад отечества блаженству:

      Дай больше, небо, таковых,

      Российской силы к совершенству

      Сынов ей верных и прямых!

      Определения судьбины

      Тогда исполнятся во всём;

      Доступим мира мы средины,

      С Гангеса злато соберём;

      Гордыню усмирим Китая,

      Как кедр, наш корень утверждая.

(«Мой истукан», 1794)

      Удивительно, но для Ходасевича, написавшего о Державине целую книгу, всё милитаристское в его персонаже любопытства не вызывает и, по сути, игнорируется – Ходасевич посвятил военным одам своего героя полторы страницы, где первым делом посчитал нужным написать, что Державин был «вполне убеждённым противником войны».

      Да, однажды Державин обронил, что война – «забава для черни»; но вот, пожалуй, и всё. Действительно, если ты воспринимаешь войну как забаву – ты чернь; для воинов же война – труд и жертвенный путь. Ходасевич в данном случае выглядит почти анекдотично: едва ли не треть лучших стихов Державина написана о воинских победах россов.

      «Противником войны» был разве что сам Ходасевич, а Державин был обычным русским человеком, войны не искавшим, но когда она являлась сама – её не бежавшим.

      Но чего мы, собственно, хотим от Ходасевича? Это же дети Серебряного века – кто-то придумал уже тогда, что преклоняться пред империей и воспевать Отечество, тем более его военные победы, – моветон; на впавших в «патриотический раж» тогда смотрели в лорнет, свысока… впрочем, потом эта снисходительность поистёрлась в европейских скитаниях, а к некоторым, кто дожил, хоть и запоздало, но пришло отрезвление. Вдруг возникли и гордость, и печаль от невозможности в полной мере разделить счастье русских побед. И выяснилось, что все они – «Леонтьева и Тютчева сумбурные ученики» (это Георгий Иванов, и ключевое слово тут – «сумбурные»).

      Державин преподал важнейший, доныне кажущийся для многих недостижимым урок: он мог ревностно, упрямо, последовательно служить не только Родине, но и государству, которые досужие мыслители новых времён так полюбили разделять (покажите место надреза! а то всё кажется, что пилят СКАЧАТЬ