Афоризмы. Фаина Раневская

Чтение книги онлайн.

      Однажды ей позвонил молодой человек, сказав, что работает над дипломом о Пушкине. На эту тему Раневская была готова говорить всегда. Он стал приходить чуть ли не каждый день. Приходил с пустым портфелем, а уходил с тяжеленным – вынес половину библиотеки. Она знала об этом. «И вы никак не реагировали?» – «Почему? Я ему страшно отомстила!» – «Как же?» – «Когда он в очередной раз ко мне пришел, га своим голосом в домофон сказала: "Раневской нет дома"».

      (О том времени, когда начали выдавать паспорта.) «Можно было назвать любую дату – метрик никто не требовал. Любочка (Л. Орлова) скостила себе десяток лет, я же, идиотка, только год или два – не помню. Посчитала, что столько провела на курортах, а курорты, как известно, не в счет!»

      Однажды начало генеральной репетиции перенесли сначала на час, потом еще на 15 минут. Ждали представителя райкома – даму очень средних лет, заслуженного работника культуры. Раневская, все это время не уходившая со сцены, в сильнейшем раздражении спросила в микрофон:

      – Кто-нибудь видел нашу ЗасРаКу?!

      Он умрет от расширения фантазии. (О режиссере Ю. Завадском.)

      Оптимизм – это недостаток информации.

      О розах: «Посмотрите, какое величие! Нельзя оторваться от них, не думать о них. Они стареют, у нас на глазах распускаясь. Первый человек, который сравнил женщину с розой, был поэтом. А второй – пошляком».

      Орфографические ошибки в письме как клоп на белой блузке.

      Перечитываю Бабеля в сотый раз и все больше и больше изумляюсь этому чуду убиенному.

      Очень тяжело быть гением среди козявок

      Очень завидую людям, которые говорят о себе легко и даже с удовольствием. Мне этого не хотелось, не нравилось.

      О режиссере: перпетум кобеле.

      О своих работах в кино: «Деньги съедены, а позор остался».

      Поняла, в чем мое несчастье: я, скорее, поэт, доморощенный философ, «бытовая дура» – не лажу с бытом! Вещи покупаю, чтобы их дарить. Одежду ношу старую, всегда неудачную. Урод я.

      Перестала думать о публике и сразу потеряла стыд. А может быть, в буквальном смысле «потеряла стыд» – ничего о себе не знаю.

      – Ох, вы знаете, у Завадского такое горе!

      – Какое горе?

      – Он умер.

      Пи-пи в трамвае – все, что он сделал в искусстве.

      Поклонница просит домашний телефон Раневской. Она:

      – Дорогая, откуда я его знаю? Я же сама себе никогда не звоню.

      «Перед великим умом склоняю голову, перед Великим сердцем – колени» – СКАЧАТЬ