Ключи счастья. Том 2. Анастасия Вербицкая

Чтение книги онлайн.

      Директор хватается за голову…

      Почему? Что за капризы! О, если бы она не была любовницей миллионера Штейнбаха!

      А дело в том, что в ложах зала, погруженного в полумрак, появились какие-то тени. Мелькнуло белое перо. Послышался сдавленный смех. Это подруга директора прокралась в ложу и привела своих друзей.

      – Скажите им, чтоб они ушли, – говорит Маня.

      Лицо директора багровеет.

      – Нет. Лучше я уйду! Настроение исчезло. Я не могу танцевать.

      Директор ловит в коридоре Штейнбаха.

      – Ça n'a pas de nom![20] – говорит толстяк, вздергивая плечами и делая экспансивные жесты. – Артистка должна стоять выше своих настроений. С этим надо бороться. Публика платит деньги и не хочет считаться с нервами и капризами. Mademoiselle Marion должна плясать во всяком настроении. И без него, если на то пошло.

      – Она скорее откажется от дебюта…

      Выпучив глаза, директор смотрит в надменное лицо.

      – Ah monsieur! C'est impossible![21] Вы хотите меня убить? Это за неделю до спектакля, когда весь Париж говорит о нем?

      Штейнбах садится в автомобиль. Маня ждет его, спрятавшись в уголок от любопытных глаз. А директор чуть не с кулаками накидывается на свою Берту. Неужели она не могла сдержать своей болтовни? И как она смела назвать без спроса постороннюю публику?

      Но и Берта возмущена.

      – Это не посторонние. Это мои друзья. И репортер «Matin». Он хотел заработать на своей заметке. О, эти проклятые русские! Эти дикарки!

      Маня долго молчит. Потшг виновато взглядывает в смущенное лицо Штейнбаха и кладет руку на его колени.

      – Не сердиеь, Марк! Я так несчастна. Что я могу сделать с собой? Когда я слышу шопот и смех, у меня точно крылья падают. Чтобы танцевать, мне надо чувствовать связь между мной и теми, кто глядит на меня.

      – Но сначала нужно создать эту связь. Надо победить равнодушие толпы. Ее надо завоевать.

      – Ах, Марк! Я с отвращением думаю о своем ремесле… Да, ремесле. Творчество живет только в тишине и одиночестве. Толпа ему враждебна. От одного ее дыхания оно умирает. Мне кажется, что только ненависть к этой публике может вызвать у меня подъем. Только жажда победы.

      – Твой путь тяжел, знаю. Но его надо пройти. Она молча кладет голову ему на плечо. И, разбитая, закрывает глаза.