СКАЧАТЬ
при таком обращении не протянет больше трех дней, и что количество трупов у них зашкаливает. Майор, в свою очередь, с усмешкой отвечал, что задержанных по документам нет и никогда не было, а раз так, то и беспокоиться не о чем, и добавил: «Ладно, тащите его в камеру, пусть отлежится, тем более, тут у меня очередь таких как он, завтра продолжим». В камеру его никто не потащил, охранники, выведя в коридор, заставили идти самого, последний пролет лестницы он прополз на четвереньках, оставляя за собой кровавый след разбитых о металлическую лестницу колен. Когда он дополз до дверей камеры, ему показалось, что это дверь избавления от мучений, оазис, тихая комната в аду, куда не доходит адский огонь, добравшись до кровати, он еле взобрался на нее и тут же отключился. На следующий день ему было плохо, целый день провалялся без сознания в бреду. Очнувшись поздно ночью, он обнаружил на полу шесть пачек сухой лапши и две пластиковые бутылки с водой. Есть ему не хотелось, дикая боль внизу живота временами утихала, но снова и снова давала о себе знать. Ожоги на груди и шее тоже болели и начали нагнаиваться, но это было ничто по сравнению с болью в животе. Он не стал ни пить, ни есть, зная, что будет только хуже. Пытаясь заснуть, старался вспомнить прошлую жизнь, бабушку, родителей, лица которых помнил только по фотографиям, и плакал. Плакал навзрыд, не стесняясь, что его услышат, плакал о пройденной жизни, ее бессмысленности и жестокости. Плакал, вспоминая бабушку, у которой он был единственным стимулом к жизни, которая всегда ждала его на пороге – и когда он шел из школы домой, и потом, когда он стал работать, ждала его после работы. Так он заснул.
– Подъем! Быстро встал! На выход!
Он лежал на нарах, не в силах подняться, когда охранник ударом дубинки по плечу заставил его встать. Рука безжизненно повисла, и, увидев, что охранник замахнулся, чтобы повторить, он произнес: «Не надо, я иду, я иду». Он словно во сне проковылял до дверей камеры и упал, не в силах идти. «Вставай, тварь», – потребовал охранник и ткнул дубинкой в зад, он закричал от дикой боли, но продолжал лежать. «Вот сука, – произнес тот же охранник, – придется его тащить». Когда охранник приволок его в комнату допросов, учитель уже немного пришел в себя и теперь, стоя посреди комнаты, молча глядел в пол, собираясь с мыслями.
– Можно я буду стоять? – попросил он. Однако его никто не услышал.
– Ну что, интеллигент, продолжим, – сказал майор, – помогите-ка ему сесть!
Двое охранников буквально впихнули его в кресло, пристегнув ремнями ноги, руки и туловище, он обреченно оглядел комнату и только сейчас понял, что те предметы, которые он принял за спортивные тренажеры – не что иное, как какие-то инструменты для пыток, то ли привезенные откуда-то, то ли собранные здесь, на месте, по чертежам неизвестного маньяка.
– Итак, спрашиваю – отвечаешь. Понял?
– Да.
Майор вальяжно расположился в своем кресле, достал из папки два листа бумаги и стал читать вслух: «Довожу до вашего сведения, что учитель Кулабской средней
СКАЧАТЬ