Введение в историю индийского искусства. Сергей Ольденбург

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ китайского письма, то в Индии этой связи с письмом не может быть. Но грамотность книжная еще не делает человека образованным, так же и одна грамотность графическая не делает еще человека ни художником, ни даже ценителем искусства, она только в известной степени предрасполагает его к тому и другому. Потому нам необходимо показать, что из этого предрасположения получилось в действительной жизни, дабы не подвергнуться справедливому упреку в том, что мы принимаем за действительность то, что только рисовалось, причем мы настаиваем на том, что индийская литература заслуживает полного доверия как свидетель того, чем была индийская жизнь так, как ее понимали сами индийцы.

      Я приступлю теперь к ознакомлению вас с некоторыми текстами, которые я снабжу моим комментарием. Начну с произведения, известного далеко за узким кругом востоковедов, с знаменитой драмы Калидасы «Шакунтала», которая, по всей вероятности, относится к первой половине V в. н. э. Сцена, которую я вам сейчас прочитаю, находится в VI акте.

      Царь тоскует по отвергнутой им Шакунтале и велит принести себе ее портрет, который сам нарисовал. Пока прислужница идет за портретом, продолжается беседа царя с шутом о Шакунтале. Беседа эта подготовляет нас естественным образом к тому, что последует при рассмотрении портрета, мы чувствуем, как искусно, незаметно Калидаса создает соответствующее настроение ожидания и у действующих лиц, и у нас.

      Царь (не обращая ни на кого внимания):

      – Милая, сжалься надо мною, беспричинно тебя покинувшим, чье сердце сожжено раскаянием, дай мне вновь тебя увидеть.

      Входит, держа в руках доску с картиною, прислужница:

      – Государь, вот владычица, изображенная на картине.

      Царь (взглянув):

      – О, как верен замысел картины![2]

      Над большими глазами изящные брови приподняты,

      И от белых зубов на губах отражается свет,

      Улыбается свет, рот же красен, как плод ароматнейший,

      Лучезарность любви по всему разлилась лицу,

      Вся картина живет, и о ней говорит для глядящего,

      Это образ ее, но как будто сама она здесь.

      Шут (смотря на портрет):

      – Все в картине полно нежного значения. Глаза мои точно спотыкаются то тут, то там. Что больше могу сказать? Жду, чтобы она ожила и заговорила.

      Мишракеши:

      – Царь хороший живописец. Мне кажется, что я вижу милую девушку перед собою воочию.

      Царь:

      – Друг,

      Если что в портрете некрасиво здесь,

      то от неуменья моего,

      Нечто из ее очарования

      Все же воссоздал я.

      Мишракеши:

      – Это понятно, если любовь еще обострена раскаянием.

      Царь (вздыхая):

      Ее оттолкнул я с презрением,

      Признать СКАЧАТЬ