Гетманство Выговского. Николай Костомаров

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ е соединилась еще с Московиею в одно тело и, оставаясь с своею отдельностью, должна была служить предметом распрей между соседями, которые хотели ей завладеть. Украинский народ не имел нимало политического воспитания, чтоб выиграть свой процесс в истории и на самобытных началах организовать стройное гражданское целое. Уже в самом существовании козачества заключались, при тогдашних обстоятельствах, причины внутренних беспорядков, которые должны были разрушить не утвержденное на разумных основаниях и недостроенное политическое здание. Дело освобождения Украины совершено было целым народом; во время борьбы с Польшею все украинцы были равными козаками; но как скоро борьба улеглась – народ распадался на казаков и посполитых; первые должны были с оружием в руках стоять на страже возникающего нового порядка вещей; другие – обратиться к мирным занятиям гражданина и селянина. Это было необходимо. Во-первых ожидали права и преимущества, – они готовились составить привилегированный класс; положение последних не было ни определено, ни охраняемо никаким правом; на их долю не только выпадало нести все повинности, от которых освобождались козаки, но им было суждено, по-видимому, подпасть под произвол казацкого сословия; целые села, населенные посполитыми, отданы казацким чиновникам в виде ранговых имений; со временем эти имения походили бы на польские староства. Пасполитые долго не могли забыть, что казаки были то же, что и они, и, в свою очередь, сами теперь хотели быть козаками, и долго не было определенных границ между двумя сословиями: при первом удобном случае посполитые брались за оружие и называли себя казаками, а признанные прежде законно козаками попадали в сословие посполитых. И потому, во второй половине XVII века, несмотря на казацкие реестры, в Украине на самом деле казаком был всякий, кто хотел и мог; и таким порывам распространить казачество на всю массу народонаселения Украины противодействовало другое направление – ограничить козацкое сословие тесным и определенным числом записанных в реестры. Так было задолго до Богдана Хмельницкого, когда польское правительство постоянно хотело, чтоб казаки составляли военное сословие в определенном числе, а народ домогался весь обратиться в козаков, то – есть быть вольным, ибо с представлением о казаке соединялось понятие о свободе. Воззвания Хмельницкого нашли отголоски в народных побуждениях: все хотели быть казаками, все шли на брань против поляков, которые до того времени не допускали распространяться козачеству. Но только сорок тысяч из всей массы ополченного народа приобретали козачество; все остальное народонаселение, державшее в руках оружие, должно было лишиться прежде приобретенного звания. Противодействие поспольства, исключаемого из козацкого сословия, волновало Украину во все время гетманства Хмельницкого; оно еще резче выразилось после его смерти.

      Сверх того, в самом козацком сословии возникло раздвоение: образовались казаки значные; к ним принадлежали чиновники, как настоящие, так и бывшие (бунчуковые товарищи), шляхтичи, приставшие к козакам, и вообще богатые козаки; противоположны им были козаки простые, которых значные называли казацкою чернью и которые, при случае, готовы были противодействовать возвышению значных. Сами, наконец, значные нешляхетского звания Хотели уравнить себя с теми из своих собратий, которые носили это звание. Влияние значных развивалось с усилением гетманской власти. В последние годы Хмельницкого власть гетманская хотя зависела от рады, но он, пользуясь всеобщим к себе уважением, часто действовал без рады и самовольно назначал чиновников; а чем меньше власть гетмана связывалась народным собранием или радою, тем деспотичнее была власть полковников и сотников, тем больше усиливалось влияние их на общественные дела. Радою начали управлять чиновники; нередко и целая рада составлялась из одних чиновников да значных. Такой порядок породил множество недовольных: они бежали в Запорожье; туда укрывались и те посполитые, которые не хотели спокойно сносить свое унижение и видеть возвышение козаков; от этого в Запорожье возникло тогда соперничество городов и козачеством, как называли они Гетманщину. Запорожцы не хотели подлежать власти гетмана. Но мысль об отделении Запорожья, с огромными степями по обеим сторонам Днепра, не могла еще развиться в то время, при непрерывной связи с Украиною; связь эта поддерживалась толпами пришельцев, недовольных порядком в Гетманщине. Запорожцы, почитая себя цветом козачества, хвалились, что не городовые козаки, а они первые избрали Богдана Хмельницкого; что война, освободившая Русскую Землю от Польши, вышла из Запорожья. Запорожцы говорили, что, поэтому, и теперь не городовое, а низовое козачество должно преимущественно распоряжаться делами Украины; что ни выбор гетманства, ни какое другое политическое дело не может быть предпринято без согласия Сечи. Запорожские старшины были избираемы и свергаемы толпою, по произволу черни. Такой порядок они хотели, по-видимому, распространить во всей Украине; простым козакам это нравилось, поспольству, хотевшему равенства, еще более, – и поэтому Запорожье привлекало к себе простых козаков и поспольство, и всякое предприятие, начатое запорожцами, могло иметь удачу в массе украинского народа. Впрочем, как из общественного строя Запорожья не могло возникнуть нового порядка вещей, так и из недовольства посполитых и козацкой черни против значных. Низвержение власти значных СКАЧАТЬ