Читая роман «Фантомы», видишь и еще один органический порок и этого, и подобных геополитических романов-катастроф: все они самоубийственно серьезны. Между тем самый бредовый прогноз на будущее воспринимался бы куда спокойнее, если бы авторы произведений допускали бы в свои стратегические обители хоть немного иронии и самоиронии, если бы не боялись заменить маршальский жезл в ранце на фигу в кармане. Даже намеки на гротеск или фарс обеспечили бы роману-предсказанию жизнь более долгую и интересную. «Шведскую» часть фабулы тоже можно было бы, при желании, обыграть весьма любопытным образом – благо в числе действующих лиц у Вудза обнаружился один Карлсон.
К сожалению, американский романист пренебрег открывшимися возможностями: он подпустил в фамилию своего Карлсона еще одну букву «с», спустил Карлсона с крыши в канцелярию министерства обороны, и в конце концов сей персонаж оказался заговорщиком, предателем родины и советским шпионом. И никаких тебе пропеллерчика и кнопки на пузе.
1995
Месть Бориса Джонсона
Норман Спинрад. Русская весна. М.: Текст
Американской «новой волне» НФ у нас не везет. То на книжном рынке возникает изуродованный переводчиками Сэмюэль Дилэни, то Филипа Дика пытаются выдать за простого голливудского сценариста…
А Норману Спинраду повезло меньше всего.
Человек злорадный, наверное, заметил бы по этому поводу: «За что боролся, на то и напоролся». Начинал Спинрад с произведений довольно традиционных, однако уже к концу 60-х на полной скорости взлетел на гребень «новой волны» и в течение двух десятилетий старательно будировал, фраппировал и эпатировал добропорядочную читающую публику. Правда, имидж злого мальчика примерял на себя в ту пору не один Спинрад: во второй половине 60-х это было модным явлением. Джефферсон устарел. «Новые левые» готовили терпкое варево из марихуаны, перебродивших идей Председателя Мао, Че, Троцкого, Маркузе и прочих бородатых, усатых, смуглых или длинноволосых политических гуру. Норман Спинрад с большим удовольствием отдавался поветрию. Ему был прекрасно известен перечень моральных и социальных табу, которые следовало нарушать.
Подчас Спинрад искал себе противников совсем уж в неожиданных местах. Так, в романе «Агент Хаоса» автор подверг строгой и издевательской ревизии антитоталитарную схему, предложенную еще Замятиным и Оруэллом. На первый взгляд фантастическая гегемония на планете Марс очень напоминала Океанию из «1984». И там, и здесь культивировался всеобщий контроль, были распространены слежка, строгая СКАЧАТЬ