Не только Евтушенко. Владимир Соловьев
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Не только Евтушенко - Владимир Соловьев страница
Название: Не только Евтушенко
Автор: Владимир Соловьев
Издательство: РИПОЛ Классик
Жанр: Биографии и Мемуары
isbn: 978-5-386-08874-3
isbn:
На обложке и титуле стоит имя одного ее автора, но она немыслима без Елены Клепиковой, и не только в главах, лично ею написанных либо ей посвященных. Как и моя жизнь без Лены – непредставима.
Посвящаю эту книгу живым и мертвым, без дружбы с которыми она бы не состоялась: Жене Евтушенко, Фазилю Искандеру, Юнне Мориц, Тане Бек, Булату Окуджаве, Анатолию Васильевичу Эфросу, Александру Володину, Юзу Алешковскому, Борису Слуцкому, Жене Рейну, Александру Межирову.
Спасибо Евгению Евтушенко за письма, советы и разрешения.
Спасибо Михаилу Шемякину за представленные в следующей книге рисунки, фото и воспоминания, посвященные Высоцкому, а московскому писателю Георгию Елину – за фотографические портреты шестидесятников из его «Книжки с картинками» (сайт мюнхенской библиотеки Im Werden).
Как и предыдущей книге про Бродского, этой много поспособствовал талантливый нью-йоркский фотограф и художник Аркадий Богатырев, чьи отличные снимки и коллажи представлены среди иллюстраций.
Я благодарен также за помощь и поддержку на разных этапах работы Сергею Виннику, Саше Гранту, Лене Довлатовой, Владимиру Карцеву, Геннадию Кацову, Илье Левкову, Зое Межировой, Юрию Середе, Юджину (Евгению) Соловьеву, Лане Форд, Михаилу Фрейдлину, Науму Целесину, Изе Шапиро, Наташе Шапиро, Наташе Шарымовой, Саре Шемякиной, а также моим безымянным помощникам по сбору информации X, Y & Z.
Особая признательность издательству «РИПОЛ классик», которое автор считает родным домом, хотя ни разу там не был. Именно это издательство выпустило уже с полдюжины моих и Елены Клепиковой книг, сольных и в соавторстве, а теперь издает авторский сериал под рабочим названием «Фрагменты великой судьбы». Первые четыре книги – предыдущие о Довлатове и Бродском и эти – «Не только Евтушенко» и «Дорогие мои покойники», которые выходят с промежутком в месяц, а вскоре последует еще одна – анонсирую заранее:
«Быть Владимиром Соловьевым. Мое поколение – от Барышникова и Бродского до Довлатова и Шемякина».
Не только Евтушенко. Наперегонки со смертью
Палимпсест: принципы группового портрета
Володя и Лена, наши сложные, но все-таки неразрывные отношения…
Когда-нибудь – если успею – я еще расскажу историю моих бесконечных скитаний: внутри Л-да, из Л-да в Москву, из Москвы – в Вену, из Вены – в Рим, наконец в Америку; и вот уже четвертый переезд в самом Нью-Йорке: отель «Люцерн» у Центрального парка в Манхэттене, сразу после приезда 15 сентября 1977-го (в ту ночь умерла Мария Каллас 53 лет от роду), – Вашингтон Хайтс в верхнем Манхэттене – Рего Парк – Флашинг. Последний переезд внутри Куинса, спального района Большого Нью-Йорка, который, тем не менее, замыкает десятку самых дорогих городских зон Америки в списке 311 топографических имен, а возглавляет его, понятно, Манхэттен. Переезд некрологический, предсмертный, да и кладбище под боком, где лежит Сережа Довлатов, вряд ли только мне светит: семь тысяч в лапу – чтобы получить здесь место. Не лучше ли завещать свои органы медицине: anatomical gif – ни лишних трат, ни хлопот наследникам? Если только медицина от моих пожилых, поживших, отживших органов не откажется. Все равно что решиться продать душу дьяволу, а он: на кой мне твоя потрепанная, измочаленная, истерзанная, дырявая, продажная и подлая душонка!
Душонка, обремененная трупом, – обозвал человека великий раб Эпиктет.
Душонка мышонка. Душонка в мошонке. Душонка-тушенка.
Тушеная душа в консервной банке на полочке колумбария.
За душу не скажу, а физическую расчлененку на благо медицине предпочел бы, чем гнить на кладбище или дергаться в печи крематория. В Швеции практикуют уже экологические захоронения, но досюда дойдет, когда рак свистнет. Брок Елгарт, наш безнадежно больной гепатитом С приятель, является однажды к нам: «Я – с мамой» – и водружает на стол коробку, а в ней урна с прахом его матери, которая помимо пепла, оставила ему острое чувство вины за детские и юношеские прегрешения – реальные или мнимые, не знаю. Моя тоже посмертно ела меня поедом, покуда не сочинил про нее рассказ «Умирающий голос моей мамы», который все, знакомые и незнакомые, моего сына включая, осудили за надругательство над ее памятью, а был это крик измученной совести и неизреченной любви. На что я никогда не был способен, так это на «ума холодных наблюдений», зато «сердца горестных замет» – под завязку.
Теперь вот та же история у Лены Клепиковой, хотя в данном случае все наоборот и это у покойницы должно быть чувство вины перед психически искалеченной дочерью, но там не докричишься – ни до живой, ни тем более мертвой, а теперь и из могилы ей нервы треплет, СКАЧАТЬ