Сочинения. Том 2. Александр Строганов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Сочинения. Том 2 - Александр Строганов страница 3

СКАЧАТЬ счастья! Дума эта упорно не оставляла меня.

      Вот – загадка: откуда во мне, персоне, с самого начала слабохарактерной и ленивой, подобное потайное упорство?

      И зачем мне все это? – размышлял я.

      За что?

      Почему?

      Во имя чего?

      С какой стати?

      Что за бред?

      Как видите, кое-какая самокритика во мне присутствует.

      Быть может, это дано мне свыше? – раздумывал я.

      Вероятнее всего, это оттого, что весть моя благая, – рассуждал я.

      Не случайно фамилия моя Благово.

      Нет, нет, ничего общего с горностаями, вензелями, бантами, аксельбантами, эполетами и ливреями. Насколько я располагаю информацией, предки мои – угловатые люди с рябыми лицами и котомками, отметившиеся в избах и тюрьмах.

      Не врачи.

      Не юристы.

      Не либералы и не воздухоплаватели.

      Просто Благово.

      Наверное, кто-то с кем-то согрешил, а, может быть, и нет.

      И вообще, кто может знать, откуда всё и как?

      И что – не грех?

      Можно, конечно, сколько угодно философствовать над этим, жизнь на это положить, но подобные упражнения ума – не моё.

      Благово и Благово.

      И, слава Богу, что Благово.

      И счастье, что не дразнили. Просто трудно придумать имечко внезапнее и чуднее.

      Степанов, Маркин, Ливнев, Якин, Гудович, даже Розенфельд… все логично, и, вдруг… Благово. Это, доложу я вам, это – уже того…

      Это уже не имечко, а намек какой-то. Двусмысленность, по меньшей мере.

      ***

      Сочинителей в роду не было.

      Никакого отношения к Дмитрию Дмитриевичу Благово, автору автобиографической поэмы «Инок» и «Рассказов бабушки из воспоминаний пяти поколений, записанных и собранных ее внуком с материалами семейного архива и примечаниями» не имел и не имею.

      Стоп.

      Здесь – подробнее.

      Бабушку свою помню весьма смутно, только ее трясущуюся лягушачью головку, да исходивший от нее запах укропа. Какому-нибудь французу такое сочетание, может быть, и понравилось бы, я же, при виде бабушкиных страданий, всегда испытывал тоску и неотвратимость. Наверное, то же самое чувствует человек, когда его затягивает трясина. Страх остается позади, а вот именно тоска и неотвратимость.

      Да.

      Иночества побаиваюсь, ибо остро чувствую его зов.

      Даже подумать страшно!

      Могу растаять вполне в сахарном облаке, коим наполнена каждая келья и каждая иноческая душа. Растаять без остатка.

      Обычно тает сахар, в моем же случае – все наоборот. Откровенно говоря, иногда складывается впечатление, что законы физики и химии обошли меня стороной. Могу, скажем, правой ногой почесать у себя за ухом, как собака.

СКАЧАТЬ