Саркис и Лаппочка. Галина Лохова

Чтение книги онлайн.

      Появление Вити Саркисьяна произвело впечатление и на меня, и на других педагогов. Артисты театра приходили на репетиции посмотреть на новенького. Никаких слов не нужно было, все было сразу понятно…

      Про Александра Пушкина и последний вагон

      Клавдия Федоровна сказала «берем» – и я попал сразу в предпоследний восьмой класс к Александру Ивановичу Коляденко, одному из первых выпускников Минского хореографического училища, который, между прочим, совершенствовался в Ленинграде у самого Александра Пушкина.

      Далекие от балета люди сейчас улыбнулись, наверное. Про гения поэзии Пушкина знают все. Но ведь его тезка, педагог классического русского балета Александр Иванович Пушкин, тоже был гением! С помощью уникальной методики последний превращал тело танцовщика в точнейший инструмент, приспособленный к самым сложным задачам. На уроках Александра Ивановича всегда был аншлаг: приезжали ведущие танцоры всех театров. Он выучил Барышникова, Виноградова, Макарова, рассмотрел в маленьком мальчике из Уфы гений Рудольфа Нуриева. Позже Нуриев рассказывал, что Пушкин был «единственным по-настоящему близким человеком в училище». Совпадение имени и фамилии обернулось для Александра Ивановича трагедией: в 63 года у него на улице случился инфаркт, он просил помощи, но прохожие, услышав, что зовет Александр Пушкин, думали, что человек пьян, смеялись и уходили.

      Александр Коляденко также стал педагогом со счастливой рукой и множеством знаменитых учеников в лучших театрах мира: Иван Васильев, Иван Урбан, Игорь Колб, Олег Ивенко…

      …Итак, меня приняли в хореографическое училище. Теперь-то я понимаю, что впрыгнул тогда в последний вагон. Мне было уже 18. Это критический возраст для серьезных занятий классическим танцем. Сверстники к этому времени уже несколько лет фундаментально работали над своим телом, последовательно нарабатывали классичность и легкость, укрепляли кости, развивали мускулатуру, которая нужна для исполнения прыжков и поддержек. 18 лет – это слишком поздно для того, чтобы начинать «ломать» тело и «строить» его заново. Обычно педагоги не хотят браться за таких учеников, считая, что это бесполезная трата времени, что человек, скорее всего, навсегда останется на уровне самодеятельности и хорошего танцора из него не получится. Победить стереотип удается крайне редко.

      В балете бывают исключения, например, Асаф Мессерер, дядя Майи Плисецкой, начал серьезно заниматься танцем в 16 лет. Или его ученик, Геннадий Ледях, начал в 17 при балетной студии Новосибирского Оперного, в 20 поступил в Московское училище в класс к Мессереру, а в 23 уже был принят в Большой театр. Но сейчас балет так быстро развивается, что подобные примеры становятся почти невозможными. Поэтому, мальчишки и девчонки, не теряйте времени, балет – искусство молодых…

      Я лихорадочно пытался наверстать упущенное. Кроме своего 8-го класса, ходил в 5-й класс к педагогу Евгению Михайловичу Глинских и занимался там с мальчишками, которые были на 4 года младше. Глинских СКАЧАТЬ