Теория описавшегося мальчика. Дмитрий Липскеров
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Теория описавшегося мальчика - Дмитрий Липскеров страница 15

СКАЧАТЬ прикажешь делать, тренер?

      – На физмат поступай, – советовал тренер.

      – Я не по точным наукам. Не возьмут! Тем более с моей косоглазой рожей!

      – В бандиты иди!.. Ах да, злости тебе не хватит для бандитизма!

      – Выгоняешь?

      – А чего тебе здесь делать?

      Иван пожал широченными плечами:

      – Привык…

      Сергей Палыч дружил с его отцом со времен интернационального долга. Помогал Ивану хоронить родителей – своих друзей. Потом немножко опекал его. Считал, что правду нужно говорить, даже горькую, – в лоб! Даже самым близким!

      – Так привыкнешь к чему-то другому. Из евреев редко когда хорошие борцы получаются. Борец ты никакой!

      – Я не еврей.

      – А, все одно! – улыбнулся железными зубами Палыч. В семьдесят девятом пуля попала ему в левую щеку, а вышла из правой, забрав в свой единственный полет все зубы капитана Палыча и часть языка. Тогда он и познакомился с Ивановым отцом. Подполковник медицинской службы восстановил офицеру лицо, хотя специалистом был по тыльной части туловища. На гражданке назывался бы проктологом. Но на войне не разбирают, где лицо, где жопа! Так и произошел из Палыча Косоротый. На погоняло тренер не обижался. А что, косоротый и есть косоротый.

      – Ок, – улыбнулся Иван и пошел забирать вещи из шкафчика.

      В душевой его попытались избить сборники, но то, что он не мог сделать на ковре, в реальной жизни получалось гораздо лучше. Весь белый кафель от пола до потолка был забрызган кровью, как будто в душевой всю неделю резали баранов. Избить пытались за тот же ум, о котором говорил Палыч, плюс за жидовское происхождение.

      – Узбек я, – сказал на прощание односборникам Иван… – А вы – звери!

      Палыч долго не мог простить Ивану той драки, так как ученик покалечил пятерых основных борцов за неделю до матча с грузинами. Было много оргвыводов для Косоротого. Но втайне Палыч гордился воспитанником, которому Господь отсыпал столько физической силы. Только напрасно расщедрился…

      Ах, какое затертое воспоминание! Но он умел его вызывать. Вспоминал старика в длинном, до колен, сюртуке коричневого цвета и такого же цвета штанах. Поверх сюртука – затертый, когда-то белый жилет из овечьей шерсти. На ногах сапоги стоптанные, всегда в желтой пыли.

      Лица Иван почти не помнил, верхнюю часть только – светлые глаза за очками с одной дужкой. Вместо второй имелась веревочка. Зато он хорошо помнил затылок старика. Совершенно седые волосы, короткие и колючие. Он помнил прикосновение к этим волосам.

      Этот старик был дедом Ивана.

      Родителей он вообще не помнил и до двадцати лет никогда о них не думал. Иван души не чаял в своей приемной матери, которая всю жизнь пыталась воспитать киргизского отпрыска еврейским ребенком.

      Она часто корила мужа, что тот, привезя мальчонку из командировки, еще там, в Кабуле, записал его Иваном.

      – А СКАЧАТЬ