Весеннее обострение пера. Прозаэзия гортанзии. Сергей Редков

Чтение книги онлайн.

      Что чувствует снег,

      раздавленный пасмурным небом?

      Расстрелянный вьюгой,

      раскатанный валиком ветра

      по мертвой шершавой земле, называемой «полем»,

      но больше похожей на брошенный с облака торт

      с испорченным кремом,

      засохшим цукатом,

      изгрызенным мышью орехом

      и птичкой, свалившейся на бок в застывший сироп

      из грязи столетней, покрывшейся корочкой льда.

      Что чувствует снег,

      увязший в морщинах проталин?

      Что снится ему в этой белой, забытой пустыне?

      Какими хрустальными грезами вечность заполнить?

      А после, проснувшись, какое занятье найти?

      Молиться морозам? Бояться, как смерти, весны?

      И тело терять, растекаясь по черным канавам?

      Что чувствует раненный снег

      на исходе зимы?

      Рассеются серые тучи, и ягода солнца

      станцует, себя распаляя, на самом высоком,

      на самом засыпанном сахарной пудрой сугробе,

      и каждый зародыш зеленою ножкой забьется

      в скорлупки семян,

      согретых в утробе планеты…

      Да так уж ли важно теперь,

      что чувствовал тающий снег,

      когда напоил он собою цветущую Землю?

      Я расскажу вам, что я чувствовал, когда

      Пришлось мне прыгнуть в прорубь на Крещенье.

      Сподвиг меня к тому «духовный гуру» —

      Работник бани с крестиком нательным,

      Поющий мантры Васудеве Кришне

      И льющий в печь березовый настой —

      Языческому божеству подарок.

      «Ныряй! Да с головой» – сказал он мне:

      «Представь, что погружаешься ты в Бога.

      Не важно, как его зовут – имен не счесть! —

      Ты просто верь и ничего не бойся»

      Не бойся!? Я, простите, не пингвин

      И мне в обычной жизни ни к чему

      Ожоги тела минус третьей степени!

      Пытался я сбежать, но… не успел —

      Меня столкнули в ледяную воду…

      Дыхание… Вы жили без дыхания?

      Оно исчезло. Тело растворилось

      В квадрате черном Вечного Малевича.

      Взорвалось «Я». Бессмертный наблюдатель —

      Моя душа – испуганно взирала

      На дивный мир, где быть еще мне рано,

      Где нет ни времени, ни радости, ни боли,

      И где меня, пока, никто не ждет.

      И – слава Богу! Красные насосы

      В животное мое всосали воздух.

      С дыханием в меня вернулась жизнь,

      И я воскрес. Но тело – не вернулось:

      Оно знакомилось с промерзшею землею,

      Лопаткой пятки разгребая снег

      И стеклами зрачков вбирая дали.

      А мозг спинной скомандовал: «В парилку!»

      И там, калачиком свернувшись поудобней,

      Как в материнском теплом животе,

      Я грелся, обрастая новой плотью,

      Чтоб снова в жизнь войти. И выпить квасу…

      А кто сказал, что дважды не рождаются?

      – А может быть и трижды?

      – Может быть…

      Душа – как запах:

      Почувствовать лишь можно,

      А потрогать – нет.