Название: Декабристы. Актуальные направления исследований
Автор: Сборник статей
Издательство: Нестор-История
Жанр: История
isbn: 978-5-4469-0483-9
isbn:
Штабс-капитан лейб-гвардии Конно-пионерного эскадрона М. А. Назимов показывал на следствии: «…чтение прав, Монтескю, статистики и политической экономии, развернув моему неопытному уму возможность и средства государственного благосостояния, доказывало мне, что законная свобода[136] есть ближайший к оному путь, и я преклонялся в сторону сего мнения…»[137] Назимов, «образовавшись» сам, способствовал просвещению товарищей, давал офицерам Измайловского полка Н. П. Кожевникову и М. Д. Лаппе для снятия копии некий «Проект исправления российского судопроизводства» и вместе с ними, а также с еще одним офицером-измайловцем А. С. Гангебловым, устраивал лекции друг для друга по всеобщей истории, которые «оканчивались толками о Соединенных штатах, о Греции и проч.»[138].
Цель такого рода чтений, однако, ставилась очень неопределенно: «…чтобы уметь приложить [образование] <…> со временем на общеполезное, к чему надо приготовлять себя внимательным чтением подобных авторов, как Беккариа, Филанжери, Махиавеля, Вольтера, Гельвеция, Цея, Смита и прочих в сем роде, политической экономии и философии, якобы рассуждающих о возвышенных обязанностях человека-гражданина… таким образом понемногу и исподволь начинали водворяться в Главной квартире вечера чтения, суждений и разных толков», – писал в своих показаниях, уже в ретроспективном смысле, полковник Н. И. Комаров[139].
Чтение в целом было довольно беспорядочным. Ничего удивительного, что о европейских тайных обществах декабристы узнавали из антиконспирологической литературы. В. Н. Лихарев сообщает, что, «как и некоторые другие», узнал о «чужестранных» обществах из книги “Des Société Secrètes en Europe”[140], написанной О. Баррюэлем[141].
Толкование прочитанного тем более отличалось эклектичностью. Д. А. Искрицкий показывал: принявший его в общество Г. А. Перетц «…все мое внимание обращал к политическим наукам, давал мне читать конституции разных государств, приводил из Библии какие-то законы Моисея в доказательство, что Бог покровительствует таким постановлениям»[142]. Не нужно говорить, что одни и те же тексты интерпретировались читателями с различной подготовкой совершенно по-разному. Видимо, Искрицкий так и не смог одолеть «конституций разных государств», принесенных Перетцом. У других чрезмерное увлечение текстами конституций вызывало отторжение. Так, С. Н. Кашкин в своих показаниях назвал Н. М. Муравьева человеком, чрезмерно увлекшимся страстью к писанию конституций, и добавил, что не считал, «чтобы общество обязано было рассматривать подобные сочинения; вот почему я не любопытствовал читать этот вздор»[143].
Заметки самого Н. М. Муравьева по поводу прочитанных СКАЧАТЬ
136
Словосочетание «законная свобода» в контексте приведенного отрывка соответствует концепту «либеральное политическое устройство, основанное на «писанной конституции». Точно так понимал либеральную конституцию (в данном случае польскую) сам Александр I, настоятельно рекомендовав П. А. Вяземскому, переводившему ее и речь императора на открытии первого сейма, определение «законно-свободные» учреждения в качестве альтернативы слова «либеральные». См.:
137
ВД. Т. XV. М., 1979. С. 202.
138
ВД. Т. XVIII. М., 1984. С. 33–34.
139
ВД. Т. XX. М., 2001. С. 394.
140
ВД. Т. XII. М., 1969. С. 91.
141
См.:
142
ВД. Т. XVIII. М., 1984. С. 130.
143
ВД. Т. XX. С. 325.