Золотой песок. Полина Дашкова

Чтение книги онлайн.

      Выламывает душу по утрам.

      Всей жизни глушь, и оторопь, и срам,

      Всех глупостей моих монументальность,

      И жалобного детства моментальность,

      И юности неряшливая спесь,

      И зрелости булыжные ухмылки,

      Гремят во мне, как пятаки в копилке,

      Шуршат, как в бедном чучеле опилки,

      Хоть утопись, хоть на стену залезь…

      – Спасибо, – улыбнулся Никита, не открывая глаз, – спасибо, что помнишь. Слушай, Зинуля, у тебя нет знакомых, которые могут сдать квартиру на месяц или хотя бы на пару недель?

      – Для кого?

      – Для меня.

      – Та-ак. – Зинуля прошлась взад-вперед по крошечной комнате, заложив руки за спину и насвистывая первые аккорды «Турецкого марша», потом резко остановилась напротив Никиты и спросила: – Травки покурить не хочешь?

      – Нет. Не хочу.

      – А я покурю.

      Она вытряхнула табак из «беломорины», ссыпала на блюдечко. Добавила какой-то толченой травы и ловко, вполне профессионально забила назад эту смесь в бумажную трубочку. Никита почти задремал, согревшись в драном кресле, под засаленным ватным одеялом, ему стало казаться, будто он вернулся лет на пятнадцать назад; в тяжелом дыму Зинулиного косячка почудилось, что напротив, на облезлой поролоновой тахтенке, сидит Ника, тоненькая, прямая, почти прозрачная, в узком черном свитере с высоким горлом, его Ника, еще не предательница, еще не Гришкина жена.

      – Я завтра вечером в Питер уезжаю. Если тебе надо, живи на здоровье. Меня здесь месяц не будет.

      – Триста долларов устроит тебя?

      – Ну ты даешь, Ракитин, – она покрутила пальцем у виска и присвистнула, – совсем ты, брат, сбрендил.

      – А если я тебе эти деньги подарю просто так? Возьмешь?

      – Отстань.

      – Ладно. Мы с тобой это завтра обсудим, на свежую голову.

      – Ноги подними! – скомандовала Зинуля. – Вот так, – она поставила ему под ноги табуретку, – пока я в Питер не уеду, спать тебе в кресле придется. Уж извини. Тахта у меня одна. И денег я у тебя, Ракитин, не возьму, даже утром, на свежую голову. Живи сколько хочешь. Я не спрашиваю тебя ни о чем не потому, что мне все равно. Просто я знаю, если сочтешь нужным, сам расскажешь. А нет – так и не надо.

      – Расскажу, – пробормотал Никита, – только посплю немного.

      Стоило один раз подумать о Нике, и уже не выходила она из головы, не отпускала. Ему вдруг захотелось, чтобы она приснилась ему хотя бы разок.

      Тридцатисемилетняя стройная строгая дама с тяжелым узлом русых волос на затылке, с холодными, ясными светло-карими глазами. Предательница Ника. Гришкина жена. Мать Гришкиного ребенка. Вероника Сергеевна Елагина, кандидат медицинских наук, хирург-травматолог. Девочка Ника, первая и последняя его любовь.

      Он провалился в сон, как в пропасть, и снилась всякая дрянь. В десятый раз повторялся подробный кошмар про СКАЧАТЬ