Обновленческое движение Русской Православной Церкви в 20–40-е гг. XX в. (на материалах Ставрополья и Терека). диакон Александр Пантюхин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ отдельных лояльных групп духовенства и верующих. Впервые был взят курс на создание церковной организации, отвечающей всем запросам советской власти к религии.

      Неожиданно резкое изменение государственной конфессиональной политики на Ставрополье и Тереке в 1920 г. могло породить взрыв недовольства казачьего населения Северного Кавказа, традиционно поддерживавшего Русскую Православную Церковь. Особенно это касалось Инструкции к Декрету об отделении Церкви от государства, согласно которой все здания культового назначения (в первую очередь, православные) переходили в ведение местных Советов рабочих и крестьянских депутатов, а здания, принадлежащие религиозным организациям, но не использующиеся для общественных богослужений, а также домовые храмы учреждений – конфисковывались[235]. С целью успокоения казачьего населения, готового силой отстаивать свое право на исповедание православной веры, была выпущена специальная агитационная брошюра, в которой показывались «выгоды» для народа перехода храмов в ведение Советов, передававших их затем верующим. Теперь, как гласила брошюра, «все имущества церквей объявляются народным достоянием», что якобы должно было защитить верующих от расхищения церковного имущества «тунеядствующими» архиереями[236].

      Брошюра для агитации использовала многочисленные наработки христианских социалистов начала XX в. Показывалось, что Иисус Христос служил бедным, а не богатым[237]. Это ставилось в укор архиереям, которые обвинялись как в роскоши и расточительстве, так и предательстве народа в годы Гражданской войны (предательство, правда, заключалось в отказе большого число епископов поддерживать «красную» сторону).

      В начале 1920-х гг. местные органы власти была вынуждены с большой осторожностью проводить в жизнь новое религиозное законодательство. Это обстоятельство было детерминировано как сохранением религиозных убеждений в среде самих советских чиновников и служащих, так и опасностью вызвать сопротивление или социальное противостояние в крестьянских и казачьих кругах, а также в среде осетинского и других этносов, традиционно исповедующих православие. Вытесняя религию из всех сфер общественной жизни, большевистское руководство Северного Кавказа было вынуждено искать опору в среде самого духовенства и верующих. Кубанский исследователь Н.Ю. Беликова полагала, что местной советской власти было необходимо утвердить «новый вариант религиозно-нравственного учения», а значит и новые формы общественной жизни на Северном Кавказе[238]. В связи с этим, опора на лояльные прослойки духовенства и верующих становилась необходимой для создания фундамента новой общественно-религиозной политики.

      Уже в 1920–1922 гг. духовенство старалось приспосабливаться к изменившимся историческим условиям. Нередки были случаи, когда органы приходского управления самозакрывались, а настоятели храмов делали запрос в местные советы о своих полномочиях. В Андреевском храме г. Ставрополя СКАЧАТЬ