Циники. Бритый человек (сборник). Анатолий Мариенгоф

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ карманы, стал сходить вниз почти с легким и веселым сердцем.

7

      В Коллегии Продовольственного Отдела Московского Совета заслушан доклад доктора Воскресенского о результатах опытов по выпечке хлеба из гнилого картофеля.

8

      Вон на той полочке стоит моя любимая чашка. Я пью из нее кофе с наслаждением. Ее вместимость три четверти стакана. Ровно столько, сколько требует мой желудок в десять часов утра.

      Кроме того, меня радует мягкая яйцеобразная форма чашки и расцветка фарфора. Удивительные тона! Я вижу блягиль, медянку, ярь и бокан виницейский.

      Мне приятно держать эту чашку в руках, касаться губами ее позолоченных краев. Какие пропорции! Было бы преступлением увеличить или уменьшить толстоту фарфора на листик папиросной бумаги.

      Конечно, я пью кофе иногда и из других чашек. Даже из стакана. Если меня водворят в тюрьму как «прихвостня буржуазии», я буду цедить жиденькую передачу из вонючей, чищенной кирпичом, жестяной кружки.

      Точно так же, если бы Ольга уехала от меня на три или четыре месяца, я бы, наверно, пришел в кровать к Марфуше.

      Но разве это меняет дело по существу? Разве перестает чашка быть для меня единственной в мире?

      Теперь вот о чем. Моя бабка была из строгой староверческой семьи. Я наследовал от нее брезгливость, высохший нос с горбинкой и долговатое лицо, будто свернутое в трубочку.

      Мне не очень приятно, когда в мою чашку наливают кофе для кого-нибудь из наших гостей. Но все же я не швырну ее – единственную в мире – после того об пол, как швырнула бы моя рассвирепевшая бабка. Она научилась читать по слогам в шестьдесят три года, а я в три с половиной.

      В какой-то мере я должен признавать мочалку и мыло.

      Не правда ли?

      А что касается Ольги, то ведь она, я говорю о том вечере, исполнила мою просьбу. Она приняла ванну.

9

      В Черни Тульской губернии местный Совет постановил организовать «Фонд хлеба всемирной пролетарской революции».

10

      – Ольга, четверть часа тому назад сюда звонил по телефону ваш любовник…

      Она сняла шляпу и стала расчесывать волосы большим черепаховым гребнем.

      – …он просил вас прийти к нему сегодня в девять часов вечера.

11

      Республиканцы обрастают грязью.

      Известьинский хроникер жалуется на бани, которые «все последнее время обычно бывают закрыты».

12

      Мы едем по завечеревшей Тверской. Глубокий снег скрипит под полозьями, точно гигроскопическая вата. По тротуарам бегут плоские тенеподобные люди. Они кажутся вырезанными из оберточной бумаги. Дома похожи на аптечные шкафы.

      Через каждые двадцать шагов сани непременно попадают в рытвину.

      Я крепко держу Ольгу за талию. Извозчичий армяк рассыпался складками, как бальный веер франтихи прошлого века.

      Мы едем молча.

      Каждый размышляет о своем. Я, Ольга и суровая спина возницы.

      На углу Камергерского СКАЧАТЬ