Возвращение к себе (сборник). Владимир Киреев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мне, так надо переселяться. Тем паче, что и зацепка есть. Помните Чеснокова Гаврилу? Он там крепко обосновался, зовет к себе под бок. Ну а работы… работы там всем хватит.

      – Ежели работы непочатый край, как бы не загнуться – сострил Митрофан.

      – Оно, конечно, от работы кони дохнут, – строго прервал его Павел. – Только по мне лучше самый тяжелый груд, чем нищета и лишения. Скажи, батяня, разве Кириенко когда-нибудь чурались работы?..

      Но отец сидел молча. Он был тих и задумчив, будто готовился принять решение, которое решит судьбу всего его рода. Слова Змитрока затронули его за живое.

      Он тяжело поднялся над столом и, крепко сжимая в руке стакан с самогоном, провозгласил:

      – Собирайтесь в путь-дорогу. А мы с Фросюшкой повременим. Поживете там, а мы – здесь… А там посмотрим.

      Сборы были неторопливыми, обстоятельными – все-таки не на соседний хутор предстоит дорога. Перво-наперво Павел сходил к старосте и записал в переселенцы всех, кроме отца и Фроси. Хороший рабочий инструмент на новом месте – главный помощник. Проверили и отточили топоры, пилы, рубанки, всевозможный мелкий столярный и плотницкий инструмент. Запаслись конской сбруей, веревками, мешками, бечевой. Уложили про запас одежду, сапоги, сухари, соль, спички. Взяли ячменя для будущего сева. Насыпали в мешки понемногу гречихи, льна, проса. Наступил день отъезда. Ермолай, кряхтя, выставил из погреба бочонок с квашеной капустой.

      – Капусту-то на что, бать? – спросил Павел.

      – Помалкивай лучше. В дороге все сгодится, запас карман не дерет.

      – Так ведь не дотащим же!

      – Упрете – не упрете, дело ваше. Мое дело – поставить, – ворчал Ермолай, дают – бери, а бьют – беги!..

      – Ладно, попробуем дотащить, – успокоил отца Павел.

      – А вот это, – Ермолай вытащил из амбара мешок отборного зерна, – наша рожь родная, морозовская. Сколь годков уже нас не подводит. Испытаешь ее, Павлюк, на новой землице, голос старика задрожал, и он, отвернувшись, стал теребить тюки уложенного в дорогу скарба.

      Кто знает, что думал и чувствовал в эти минуты старый Ермолай? То ли переживал за детей, то ли завидовал их юношескому порыву, то ли горевал о том, как будет один вести немалое хозяйство. А может вспоминал свою старуху, не дожившую до того дня, когда оперившиеся птенцы дружно вылетят из родового гнезда; и то сказать, будь жива их матка, то-то было бы и слез, и причитаний, и сердечных наказов. Но судьба распорядилась так, что ему одному приходится провожать младших в неведомые края.

      Поужинали молча, знать, думал каждый свою думку. Хозяйки выставили на стол привычный чугун с дымящейся картошкой, глиняную чашу с капустой. Перед каждым было по краюхе домашнего хлеба да по кружке молока. Но горьковат был хлеб в этот вечер. Павел все время поглядывал на отца, беспокоясь перед расставанием: нелегко ему будет теперь, когда все работники оставляют насиженное место.

      – Павлюк, – тихо сказал Ермолай, – проверь деньги, СКАЧАТЬ