В поисках лучшей доли. Российская эмиграция в странах Центральной и Юго-Восточной Европы. Вторая половина XIX – первая половина XX в.. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ поняли, что без религиозного основания, без основания Церкви нельзя строить и нельзя возродить народной жизни… Она выше всего, дороже всего, выше, конечно, и родного народа, она по ту сторону политики, выше страстей, выше житейской борьбы»³⁷, – так писал Николай Арсеньев в «Благовесте» за 1925 г.

      Несмотря на жажду «подвига», чисто церковная жизнь была расслабленной: интеллигенция с гораздо большим рвением предавалась политическим страстям и умозрительным рассуждениям, нежели религиозной жизни.

      В сущности, вся церковно-общественная жизнь русской эмиграции в Югославии в предвоенный период может быть охарактеризована преобладанием в ней политического начала над духовным.

Русское просвещение и печать

      Эмиграция создала три праздника: День непримиримости (7 ноября), День русского просвещения (25 января) и День русской культуры (6 июня). Если с первой датой были споры, как я писал в книге «Что мне до вас, мостовые Белграда? Русская диаспора в Белграде в 1920-1950-е годы. Эссе» (М., 2007), тут можно было вспомнить для порядка и Февральскую революцию, «породившую» Октябрь, и различное отношение к русскому самодержавию и Советам, выступавшими, бывало, преемниками царской России по защите рубежей Отечества, то с просвещением и культурой каких-либо расхождений не наблюдалось. Более того – оба праздника объединяла идея служения народу, и здесь трудно провести какое-либо резкое разграничение этих феноменов, этих вечных спутников человечества. И в эмиграции суть культуры можно было обозначить через три великих слова: Бог, традиция и свободное творчество.

      Начну с русского просвещения. За время революции и гражданской войны за пределы «красной» России были «выброшены» сотни профессоров и преподавателей вместе со своими учениками. В разных странах русского рассеяния оказались десятки тысяч семейств, озабоченных получением или продолжением образования для своих детей. Судьба молодежи волновала практически всю эмиграцию, видевшую в «детях» строителей нового Отечества.

      В том же Королевстве русские просвещенцы делали все от них зависящее, чтобы вырастить молодежь образованную и любящую свою родину.

      К середине 1925 г. в Королевстве действовало 17 школ с 2820 воспитанниками. Причем восемь школ, в которых училось 2240 детей, содержались полностью на государственный счет, остальные получали субсидии от югославских властей³⁸. Педагогический персонал насчитывал примерно 300 человек³⁹. В октябре 1923 г. русские школы были подчинены в педагогическом отношении (программы, персонал) министерству народного просвещения.

      В наиболее благоприятном положении по многим критериям была первая русско-сербская гимназия в Белграде, открывшаяся в октябре 1920 г.

      Перед учителями стояла сложная задача: не только дать знания, но и воспитать детей в православии, любви к родине своих предков, к славянству. Там стремились не допускать какого-либо разрыва между национальным воспитанием и воспитанием СКАЧАТЬ