Невидимые руки, опыт России и общественная наука. Способы объяснения системного провала. Стефан Хедлунд

Чтение книги онлайн.

      Кто-то может возразить здесь, что некоторые страны, например Греция, приняли православие и при этом не оказались на той особой траектории развития, по которой пошла Россия; кроме того, некоторые страны, например Канада, расположены в не менее неблагоприятных климатических зонах, но тоже не пошли по этой траектории.

      Такие возражения можно частично отмести, указав на то, что православие и суровые природные условия были необходимыми, но недостаточными условиями для развития российской специфики. Чтобы завершить объяснение, надо добавить третий фактор – также неоспоримый факт: наличие серьезных внешних угроз безопасности страны.

      Российский историк Василий Ключевский видел угрозу безопасности в кочевых племенах, обитавших вдоль восточной границы страны: «В продолжение XVI в. из года в год тысячи пограничного населения пропадали для страны, а десятки тысяч лучшего народа страны выступали на южную границу, чтобы прикрыть от плена и разорения обывателей центральных областей»[100]. Менее пылкий канадский историк Уильям Макнейл видит эту угрозу в западных странах, которым нужно было противостоять, несмотря на их военное превосходство[101].

      В обоих случаях мы можем вспомнить, что писал Ландес о необходимости наличия и возможности, и безопасности. Однако ни в одном из случаев мы не можем объяснить, почему Россия оставалась «отстающей» еще долгое время после того, как добилась и мощи, и безопасности, и после того, как пожизненная государственная служба перестала быть обязательной для всех дворян.

      Вывод из российского примера можно разложить на два центральных вопроса. Во-первых, если нам случается наблюдать удивительную живучесть институтов на протяжении длительного времени, то располагаем ли мы теоретическими инструментами для объяснения того, как и почему институты могут воспроизводиться? Попытки ответить на этот вопрос породили рассуждения на тему множественных и неудачных равновесий, институциональных ловушек и возможной зависимости от пути. Мы обсудим эту тему в главе VI, где утверждается, что история играет большое значение в развитии экономики.

      Во-вторых, если мы рассматриваем наблюдаемую преемственность институтов как проблему (чего явно не происходит в случае успешного «возвышения Запада»), то располагаем ли мы подходящими инструментами, чтобы найти способ вырваться из плохого равновесия? Попытки рассуждений на эту тему вынужденно строятся вокруг эндогенных, а не экзогенных факторов. Кроме того, в ходе таких попыток приходится иметь дело, скорее, с неформальной, чем с формальной, стороной институциональной матрицы страны, что возвращает нас к вопросу о том, почему и каким именно образом и история имеет значение.

      Суть аргументации в том, что в течение нескольких десятилетий попытки богатых промышленных стран стимулировать развитие в странах третьего мира, а затем добиться перехода к рыночной экономике в СКАЧАТЬ