Скопинский помянник. Воспоминания Дмитрия Ивановича Журавлева. Д. И. Журавлев

Чтение книги онлайн.

      Со слов старших я всегда считал, что Анюта окончила Епархиальное училище в Рязани – среднее женское учебное заведение духовного ведомства. То же, что и женская гимназия. Было шесть классов, позже – семь. Общежитие. Но вот Катя говорит – мама занималась только дома, и если сдавала экзамены, то экстерном. Это больше походит[78]. Сохранилась тетрадь – поварская книга, куда она записывала рецепты разных блюд. Часть написана папиной рукой. Очевидно, это книга уже молодой самостоятельной хозяйки. Свою переписку с мамой папа сжег при переезде в Москву. Быть может, и раньше: тяжело, если чужие руки роются в интимных делах. Грозили обыски, да и были не раз… Поварская тетрадь – единственный памятник маминой руки.

      Лермонтов – любимый мамин поэт[79]. Любила она и Надсона. Ее однотомник Лермонтова до нас не дошел. Остался в Раненбурге, а кто-то из дядей продал его на базаре в 30-е годы. <…> О том, что он был, и о его судьбе мы узнали лишь после войны от дяди Вани. Вероятно, он и продал – похоже на него.

      До нас дошла визитная карточка – фото мамы-девушки, без даты. <…>

      Родителей звали «папашинька» и «мамашинька». И для нас, малышей, дедушка и бабушка – журавинские. А раненбургские – папашинька и мамашинька. Сохранилось со слов мамы. <…>

      Свахой была знаменитая Пелагея Антонна – жена виниковского двоюродного брата папы Михаила Григорьевича Глебова. Знаменитая потому, что тетя была всегда в тревоге, ожидая «Антонну» в гости: она зла на язык, всегда недовольна приемом, угощением, «осудит», «ославит», «разнесет» про вас дурное… <…>

      Почему и как она нашла Левитовых, да еще в Раненбурге, мне не известно. Вероятно, сговор был за 1–2 года до свадьбы. Свадьба откладывалась до поступления на «место». Думаю так потому, что получить известие о назначении 11 мая, найти невесту и 4 июля сыграть свадьбу – слишком поспешно и несерьезно. Думаю и потому, что когда-то в Скопине я прочитал часть письма, в котором из Раненбурга упрекали папу, что он недостаточно энергично ищет место. Мне, впрочем, это не совсем понятно: только 16 августа 1899 г. ему исполнилось 25 лет, а моложе не посвящали[80]. Почему согласились? Семьи разные – город и деревня. Привычки, требования к бытовым условиям, общая атмосфера в семье – все это не совпадало. Даже источник материальных средств – в Журавинке основное в хозяйстве (земля, скотина), у Левитовых его не было. Не знаю, на какие средства давали образование детям, могло ли хватить на это дохода В.В. Разве старший сын помогал?[81]

      В семье журавинской – атмосфера физического труда, забот о хозяйстве. Умственная деятельность – в пределах чтения духовных книг, беллетристики, газеты. Образование дали только сыну. В характере – склонность посмеяться, пошутить.

      В семье раненбургской – атмосфера умственной жизни: все учились, старшие братья Михаил, Павел – люди умные, серьезные, да и отец был серьезный человек, – постоянно обсуждали философские вопросы, вовлекая и младших. Физического труда – никакого. В СКАЧАТЬ