Государство и его уголовное судопроизводство. Леонид Головко

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мы видим в окончательном варианте принятого УПК Киргизии, как ранее видели в новых УПК Украины, Казахстана и т. п. Там, разумеется, без международных организаций и действовавших от имени последних международных экспертов также не обошлось: где-то их было меньше, где-то больше, но были они везде, причем с примерно одинаковыми предложениями по совершенствованию национального уголовного судопроизводства, навязываемыми «неформально», но неуклонно.

      Если вернуться к ОЭСР, то деятельность данной организации вообще относится сегодня к числу одного из наиболее мощных «трансграничных форматов, нередко ломающих правовые традиции присоединившихся к ним государств»212. При этом «присоединение к формату» отнюдь не означает членство в данной организации, что мы увидели на примере Киргизии, хотя это в той же мере касается и десятков других государств. Действует другой механизм: государство ратифицирует определенную Конвенцию ОЭСР, после чего начинает, словно школьник, подвергаться определенным фазам «оценки» со стороны экспертов ОЭСР в эфемерной надежде однажды вступить в эту организацию, если когда-нибудь наконец получит «аттестат зрелости». Это искусственно создает некие бюрократическо-дипломатические процедуры, которые мы включили в число «неофициальных» с позиций международного права, но не реальной деятельности государственного аппарата (для него они вполне официальны). Например, Россия в 2012 г. стала участницей Конвенции ОЭСР по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок 1997 г., «в связи с чем последовательно проходит соответствующую процедуру оценки», получает соответствующие рекомендации экспертов ОЭСР и достаточно скрупулезно претворяет их на законодательном уровне в жизнь, невзирая на то, что данные рекомендации обязывающего характера не имеют213. Такая дисциплинированность привела к тому, что в 2019 г. наша страна была переведена на «третью фазу оценки», хотя закрепиться на ней непросто – требуется реализовать в законодательстве еще «несколько высокоприоритетных рекомендаций»214. Пока вмешательство ОЭСР в суверенную законодательную деятельность касается главным образом уголовного215, но не уголовно-процессуального законодательства, хотя это зависит, разумеется, от ОЭСР (ее рекомендаций), но не от России – на выработку рекомендаций она никак повлиять не может, ее удел – их исполнять, проводя очередные реформы своего законодательства в сфере уголовной юстиции. Ясно, что к эффективности борьбы, допустим, с той же коррупцией все это отношения не имеет216, но в плане эффективности внешнего вмешательства в правотворческую деятельность государства такого рода механизмы превосходят любые глобальные рекомендации ООН, становясь реальной причиной очень многих законодательных инициатив, за которые к тому же по-прежнему принято критиковать национального законодателя, всего лишь дисциплинированно выполняющего рекомендации той же ОЭСР в качестве СКАЧАТЬ